Крупные хлопья снега стремительно проносились по крышам ангаров. Высокий забор, обрамляющий вертолетную часть по периметру, казалось, вот-вот согнется под сильными порывами ветра, а столбы вырвет с корнем, как при урагане. Свет от прожекторов на вышках ходил ходуном, вырисовывая на белом ковре вертолетной части причудливые тени. Охрана, находившаяся у ворот КПП, укрылась от сильного ветра, засев в маленькой, но теплой и уютной будке. Кто в такую непогоду, кроме смены, рискнет выбраться на открытое пространство к воротам, кто попытается пробраться в вертолетную часть?
В одном из ангаров горел яркий свет. С внутренней стороны у входа дежурили двое широкоплечих мужчин в камуфляже. Они то и дело выглядывали на улицу через застекленный прямоугольник окна. Автоматы держали наготове, словно потенциальный противник уже был где-то рядом и крался к ним, сжимая в руке холодную рукоять ножа. Но эта была не вся охрана — двое других спецназовцев совершали обход ангара, не побоявшись выбраться на улицу в метель. Бульдозер прочищал выезд к взлетной площадке, на которой дымил выхлопной трубой потрепанный тягач.
В центре ангара величественно возвышался новенький вертолет, его лопасти отбрасывали тень на троих людей, топтавшихся рядом с машиной. Тщательно отполированный фюзеляж при желании мог служить зеркалом, чем и воспользовался один из мужчин в кожаной летной куртке — поправил расческой на голове пробор.
— Такого красавца я еще не видел. — Высокий полковник с залысиной провел рукой по блестящей поверхности вертолета. — Владимир Александрович, — уважительно, по имени-отчеству обратился он к летчику-испытателю с погонами майора на плечах, — как, вы сказали, он назывался во время разработок? Никак не могу запомнить.
Поправив сбившийся пробор, Пожарский улыбнулся:
— Рабочее название было «Скат», а потом остановились на другом — «Барракуда», Олег Константинович, «Барракуда».
— Звучно. Вижу, у нас в «Ростехвооружении» без дела не сидят. Да и тебе повезло. Управлять такой штуковиной, наверное, одно удовольствие, — полковник — командир вертолетной части блеснул залысиной.
— Да, мне как летчику-испытателю оказали огромную честь, доверив довести эту «вертушку» в экстремальных условиях.
— «Ростехвооружение» — предприятие солидное, занимается экспортом всех видов обычных вооружений, модернизацией военной техники, строительством военных объектов за рубежом. Но чтобы они такой вертолет создали, интересно… — Полковник задумался. — Наверное, по техническим характеристикам схож с «Черной акулой».
Борттехник и несколько механиков ждали поодаль от вертолета, прислушиваясь к разговору командира вертолетной части и пилота. Свою часть работы они сделали, все системы проверены, отрегулированы вертикальные и горизонтальные стабилизаторы, широкие аэродинамические гребни хвостового оперения. Вертолет был готов к взлету, но день основных испытаний еще даже и не назначили. Никто не хотел рисковать в плохую погоду — неудача в испытаниях сулила большие неприятности и увольнение с занимаемой должности. Пока имелось разрешение провести лишь пробный полет.
— «Черная акула» уже прошлый век. Это совершенно новая машина, аналогов которой нет. Так что если испытания пройдут успешно, Россия вступит на новый уровень вертолетостроения. Военные других стран еще только мечтают о подобном…
— Красиво говоришь, Владимир Александрович, аж дух захватывает, — произнес полковник, — управлять им, наверное, трудно.
— Вертолет имеет централизованную архитектуру, обеспечивающую максимальную интеграцию с системами управления, что значительно облегчает управление «вертушкой», — словно прочитав выдержку из описания, произнес испытатель.
— А как он в бою? — полковник заинтересовался рассказом пилота и не скрывал возрастающий интерес.
— «Барракуда» оснащена приемником предупреждения об облучении радаром и автоматически включает «прозрачный» режим, то есть мгновенно пропадает с экранов радаров. Ну и само собой — система предупреждения о пуске ракет.
— А со скоростью как?
— Максимальная скорость триста километров в час.
Полковник присвистнул:
— Для вертолета это круто! — Полковник погладил рукой лысину. — Вот только не могу понять одного — обычно экипаж военного вертолета такого класса состоит из пилота, летчика-штурмана, борттехника. Тут в экипаже только двое: пилот и борттехник. Мне, как вертолетчику, это непривычно.
— Вам это кажется странным, но вертолет напичкан электроникой, она и выполняет всю работу, которую раньше делали люди. Ничего невозможно замысловатого здесь нет, вот почему с машиной в полете управляются двое: я и борттехник. Этого вполне достаточно. В принципе это и есть главное — электроника, вот что тут самое ценное. И поверьте мне, это сердце вертолета, — пилот постучал по фюзеляжу вертолета, — сердце «Барракуды».
Командир вертолетной части проникся искренним уважением к пилоту.
«Вот таких специалистов бы, да побольше. Молодой, амбициозный, с техникой на „ты“, — подумал он.
— Это я обо всем в последнюю очередь узнаю, — улыбнулся полковник, — мое дело только обеспечить испытания. А вы, видимо, давно в курсе, что со дня на день прибудет группа офицеров-десантников, практиков, как раз и посмотрят испытания «вертушки», оценят по достоинству. Кстати, а почему эту машину в такую глушь загнали?
— В европейской части России демонстрировать ее не стоит. Не хотим светить раньше времени. Американцы там постоянный спутниковый мониторинг ведут, утечка информации… Мало ли что? А тут — глушь, посторонних нет. Да и условия здесь экстремальные, — пилот взглянул на часы, — пробный полет хорошо пройдет. Для него даже сегодняшний ветер не помеха.
— Это правильно, нечего им знать о наших достижениях, — проговорил полковник, — посмотрите полигон, где предстоит демонстрировать новые возможности «вертушки», он в десяти километрах отсюда.
— Ну что, вывезем его на площадку?
Тягач с урчанием вытянул вертолет из ангара. Метель на улице поутихла, в воздухе воцарилось относительное спокойствие. Прожектор на вышке выхватил лучом света из темноты тягач и осветил дорогу к площадке. «Барракуду» выкатили на площадку и поставили возле дежурного вертолета «Ми-28».
— Сразу видна разница! — Полковник улыбался, сравнивая «Барракуду» со старым вертолетом. — Такая же, как между молодой красоткой и древней беззубой старухой.
— Хотите осмотреть вертолет изнутри? — Пилот посмотрел полковнику в глаза. — Я, конечно, понимаю, что это нарушение инструкции, но для вас можно сделать исключение.
Командир вертолетной части не ожидал подобного предложения от представителя «Ростехвооружения».
«Когда еще посидишь в подобной машине», — подумал полковник.
— А это возможно? — еще раз уточнил он.
— Для вас да. — Пилот загадочно улыбнулся.
Открыв полковнику кабину, Владимир Пожарский произнес:
— Только ничего не трогайте, начальство не поймет, если что-нибудь произойдет… А я пока «Ми-28» осмотрю, давненько не приходилось летать на такой машине.
— Ради бога, — полковнику было уже не до испытателя, он был поглощен созерцанием приборов «Барракуды».
Пожарский подошел к старому вертолету, походил вокруг него, присел на корточки, после чего забрался в кабину. Минут через десять из «Барракуды» выбрался полковник, его лицо светилось от счастья.
— Столько хрени электронной. Так и не разобрался, что к чему, — честно признался он.
— Абсолютно новый подход к управлению машиной и контролем за системами. И я долго все изучал, пока все не запомнил, — снисходительно бросил испытатель, — а как у вас здесь с топливом? Я знаю, что в ДальВО всегда чего-то не хватает, потому что дорог практически нет.
Полковник устроился на сиденье рядом с представителем «Ростехвооружения».