Некоторые авторы (Рашид ад-Дин, ан-Нувейри, Ибн Халдун, неизвестный автор «Шейбани-намэ», Гаффари, Абу-л-Гази, Я. Рейтенфельс) писали, что Бату называли также Саин-ханом. В татарском эпосе «Идегей» Бату фигурирует как «Баянду, Саин-хан» [Идегей 1990, с. 56]. Другие историки (Ибн Биби, Рукн ад-Дин Бейбарс, Магакия, Утемиш-хаджи) именуют Батыя просто Саин-ханом, не упоминая его настоящего имени. Некоторые авторы даже приводят объяснение этого имени. Например, армянский автор конца ХШ-начала XIV вв. Григор Акнерци в своей «Истории народа стрелков» сообщает: «Он был очень добр, за что народ прозвал его Саин-хан, т. е. добрый, хороший хан» [Патканов 1871, с, 18] [6], а Ибн Халдун пишет: «Батухан, прозванный Саин-ханом, то значит царь отличный» [СМИЗО 1884, с. 378}.
Появление этого имени стало причиной многих историографических курьезов. Так, например, средневековые авторы нередко считали Бату и Саин-хана двумя разными правителями. Первой жертвой этой ошибки стал, наверное, Марко Поло, написавший, что «после царя Саина царствовал Пату» [Марко Поло 1997, с. 371]. Эту же ошибку допускают персидские авторы, которые, в отличие от венецианского путешественника, указывают Бату и Саин-хана не подряд, а еще и «вставляют» между ними других ханов. Например, Низам ад-Дин Шами в «Книге побед», которую писал, опираясь, в частности, на устные сообщения не слишком компетентных информаторов, утверждает, что «до нашего времени царствовали в Дешт-и-Кипчаке, — 25 человек: 1) Джучи, 2) Бату, 3) Берке-хан, 4) Саин-хан, 5) Йисун-Мунке...». Его ошибку повторяет и использовавший его произведение Шараф ад-Дин Йезди: «Всех царей из рода Чингиз-хана, правивших в Дешт-и-Кипчаке до сего времени, 32. 1) Джучи... 2) Бату, сын Джучи... 3) Берке-хан, брат его. 4) Саин-хан. 5) Йису-Мунке...» [СМИЗО 1941, с. 105, 145]. Между тем последовательность правителей Улуса Джучи, установленная исследователями на основании анализа различных источников, выглядит следующим образом: 1) Джучи; 2) Бату; 3) Сартак; 4) Улагчи; 5) Берке; 6) Мунке-Тэмур [см., напр.: Гаев 2002, с. 49; Мыськов 2003, с. 154].
Автор «Казанской истории» (вторая половина XVI в.) сообщает, что «Бысть же на Оке реке старый градъ, имянемъ Бряховъ, оттуду же прииде царь, имянемъ Саинъ, Болгарский, и поискавъ по местомъ проходя, въ лета 6680-го (1172 год! — Р. П.), и обрете место на Волге на самой украине Рускои, на сей стране Камы реки, концомъ прилежа къ Болгарскои земле, другимъ же концомъ къ Вятке и къ Перми. Место пренарочито, и красно велми, и скотопажно, илисто, и всяцеми семяны родимо, и овощми преизобилно, и зверисто, и рыбно, и всякого много угодья, яко не ести можно другаго такова места по всей Рускои земле нигдеже, подобно такову месту красотою и крепостию и угодьемъ человеческимъ, и не вемъ же, аще есть въ чужихъ земляхъ. И велми царь за то возлюби Саинъ Болгарский», тем на предыдущей странице той же «Казанской истории» содержится сообщение... о Саине Ордынском, который якобы правил после Батыя! [Казанская история 1954, 4 46-47]. Можно, конечно, допустить существование него правителя Волжской Булгарии по имени Саин, о котором нам неизвестно из других источников. Но гораздо более очевидным представляется «раздвоение» Саин-хана в рсской летописной традиции. Русский историк XVII в. А. Лызлов пишет, что «По Батые же бысть царь во Орде имянем Саин», которого считает основателем Казани [Лызлов 1990, с. 48].
Ряд европейских авторов более позднего времени отожествляет Саин-хана и Батыя, но при этом считает титул «Саин-хан» настоящим именем, а «Батый» — прозвищем: «Иокухан родил Заинхана (Zaincham), третьего императора, которого во всем мире, а преимущественно в Польше, Венгрии и Руссии называют Батый» [Меховский 1936, с. 64]; «Чингиз-хану наследовал его сын Иоку-хан, отец Заин-хана, иначе называемого Батыем» [Виженер 1890, с. 83]; «вождь Земихен... его же россиане и литва называют Батыем» [Лызлов 1990, с. 21].
Историки по-разному объясняют появление имени «Саин-хан». Например, Г. В. Вернадский пишет: «Указателем уховных качеств Бату является эпитет „саин", который дается ему в некоторых восточных анналах, а также в тюркском фольклоре. Его переводят как „хороший". Поль Пеллье отмечает, однако, что это слово имеет также толкование „умный", и в случае с Бату его надо понимать именно в этом смысле. Таким образом, саин-хан может обозначать: „благоразумный хан" или „мудрый хан"» [Вернадский 2000, с. 147-148]. Таким образом, Вернадский, вслед за Пеллье, рассматривает имя «Саин-хан» как почетное прозвище.
6
Сам К. П. Патканов полагает, что под именем «Саин-хана» здесь подразумевается великий хан Гуюк, а не Батый [Патканов 1871, прим, 35 на с. 78].