— Кто же ныне княжит в Смоленске? — спросил Терех.
— Святослав Мстиславич, сын Мстислава Старого, — ответил Твердислав с оттенком лёгкой неприязни в голосе.
— Это не тот ли Мстислав Старый, павший на Калке в сече с татарами? — вновь спросил Терех.
— Тот самый, — кивнул Твердислав. — Токмо он не в сече пал, а был задушен татарами в плену. Никчёмно правил Мстислав Старый, будучи киевским князем. Никчёмно он и умер, сложив оружие перед татарами.
— А-а, — негромко обронил Терех, слегка покачав головой.
— В пору княжения Мстислава Старого в Киеве в Смоленске княжил его двоюродный брат — Владимир Рюрикович, пройдоха, каких поискать! — пустился в разъяснения словоохотливый Твердислав, желая посвятить Тереха в подробности княжеских свар и заодно разъяснить ему, каким образом сын Мстислава Старого утвердился в Смоленске. — Владимир Рюрикович тоже ходил с полками на Калку, но сумел выбраться живым из сечи с татарами. Тогда же он перебрался из Смоленска на киевское княжение, узнав, что Мстислав Старый убит татарами. В Смоленске же утвердился другой двоюродный брат Владимира Рюриковича — Мстислав Давыдович. Этот самый Мстислав умер от чумы, которая свирепствовала в Смоленске целый год.
По рассказу Тверди слава выходило, что из-за чумы никто из князей долго не хотел садиться на смоленский стол. В обезлюдевший Смоленск наконец приехал Святослав Мстиславич, поскольку его отовсюду прогнали, как неумелого правителя и никчёмного полководца. Святослав Мстиславич имел слабое здоровье и был трусоват, поэтому даже родные братья сторонились его, а родной отец никогда не брал его с собой в походы.
— Почто же дальняя и ближняя родня не изгоняет Святослава Мстиславича из Смоленска? — спросил Терех. — Ведь среди родичей Святослава Мстиславича имеются дерзкие и храбрые воители. Взять хотя бы его двоюродного брата Ростислава Мстиславича.
— Ты прав, приятель. Ростислав Мстиславич — не чета рохле Святославу Мстиславичу! — согласился с Терехом Твердислав. — Однако закавыка в том, что суздальские князья, Георгий и Ярослав Всеволодовичи, поддерживают Святослава Мстиславича. С суздальскими князьями никто связываться не хочет. Ярослав Всеволодович уже при мучил черниговских Ольговичей, отнял у них Киев.
— Ну, теперь-то от мощи суздальских князей ничего не осталось! — проговорил Терех, изо всех сил борясь с зевотой. Его сильно клонило в сон. — Все города в Суздальском княжестве татары обратили в дым и пепел! По слухам, князь Георгий сложил голову в сече с мунгалами. Все его сыновья тоже убиты.
— Вот радости-то будет у черниговских Ольговичей, когда они узнают об этом, — проворчал Твердислав.
Вечером этого же дня воевода Твердислав свёл Тереха с человеком, который тоже в полной мере хлебнул лиха в сражениях с татарами и в трудных скитаниях по заснеженным лесам. Этим человеком оказался владимирский боярин Сухман Кривец. Ещё в молодости лишившись в битве глаза, Сухман и получил такое прозвище.
Угодив в плен к татарам при обороне града Владимира, Сухман сумел бежать из неволи, несмотря на своё ранение. В Смоленске у Сухмана имелась родня со стороны жены, поэтому он прибыл сюда, чтобы залечить рану. Но прежде всего Сухман имел намерение убедить смоленского князя, чтобы тот выступил на помощь суздальским князьям.
Во внешности Сухмана гармонично сочетались ум и мужественность. Он был велик ростом, статен и могуч телом. Густые волосы его имели оттенок выгоревшей на солнце ржи, такого же цвета были усы и борода Сухмана. Чёрная повязка, закрывавшая Сухману правый глаз, лишь добавляла ему мужественности. В свои сорок лет Сухман, по суди дела, должен был начинать жить заново. Оба его сына пали в сече с татарами на улицах Владимира, его жену и дочь татары угнали в неволю. Терем Сухмана сгорел, все его достояние разграбили враги. От татарских сабель погибли братья Сухмана и многие его друзья.
— Ко всем моим призывам выступить на мунгалов Святослав Мстиславич остался глух, — молвил Сухман в беседе с Терехом. — Более никчёмного князя, чем Святослав Мстиславич, я ещё не видел. Одолеваемый телесными недугами, он проводит дни в молитвах, а ночи в бдениях, вымаливая у Бога исцеление от хворей. Батыево нашествие Святослав Мстиславич считает карой, ниспосланной Богом на русских князей, погрязших в грехах и распрях. По его мнению, татар нельзя победить мечом, их можно одолеть токмо молитвой и покаянием перед Господом. — Сухман скривился, как от зубной боли. — Покуда Святослав-дурень вымаливает всепрощение у Бога для всех русских князей, татары в это время жгут русские города и истребляют людей наших!