И все же работа шла, и весьма интенсивно. Были разобраны Тайницкая башня, часть кремлевской стены и ряд строений на площади, уложены дороги для подвоза строительных материалов, вырыты котлованы под фундамент. Одновременно с этим Баженов продолжал вносить частичные изменения в планы построек.
Измайлов предложил перевезти модель в Петербург, чтобы с помощью наглядности окончательно рассмотреть и утвердить проект. Баженов согласился. Ему не терпелось приступить к самому строительству, чтобы наконец прекратить бесконечные переделки.
Осмотр модели состоялся на Исаакиевской площади. Проект наконец утвердили. Модель разобрали и снова перевезли в Москву. На 1 июня 1773 года были назначены торжества по поводу «положения первого камня».
Вновь начались волнующие хлопоты.
На Кремлевском холме возвели портал дорического ордера с четырьмя колоннами — символами времен года. От этого места к Тайницкой башне вела лестница «о сто шестидесяти пяти ступенях к пласу». Здесь Баженов велел соорудить храм славы с четырьмя арками — «что значило четыре части света». Под арками — зарифмованные лозунги о могуществе России. В нишах храма установлены бюсты четырех стихий: воздуха, огня, воды и земли. На огромных щитах — эпизоды сражений: чесменская битва, поражение турецкого флота, отчаянная борьба за Бендеры. И везде пояснительные тексты — стихи.
Члены архитекторской команды — в одинаковых платьях, изготовленных по рисункам Василия Ивановича. Среди них брат архитектора, Дмитрий Баженов.
Парапет, лестница и плас покрыты алым сукном. Колонны, статуи, бюсты увиты лаврами. В строгом порядке расставлены гвардейцы в парадных мундирах.
В ярких лучах утреннего солнца, под голубым куполом июньского неба, на фоне белокаменных соборов и колокольни Ивана Великого получилась весьма внушительная театрализованная композиция. Сценарий продуман до мельчайших деталей. Случилась лишь одна небольшая неувязка.
Перед самым началом торжеств к Баженову подошел Измайлов, любезно взял архитектора под руку, отвел в сторону от коллег и шепнул:
— Ея величества не будет, она занемогла.
— Как так! — воскликнул Василий.
— Тиш-ш-ш… спокойненько. Все будет ладненько. Государыня приказала ничего не отменять и все учинить так, как задумано.
Баженов почувствовал, как его почему-то бросило в жар. Он нервно прошелся вдоль столов, на которых были приготовлены ритуальные принадлежности. Остановился. Резко сорвал парик, швырнул его на мраморную штату, которая предназначалась для закрытия «гнезда» в фундаменте.
— А это! Как изволите устранять сию оплошность?
К плите была приделана медная доска. На ней художник Петербургской академии Иван Пурышев выгравировал памятный текст. Среди прочих надписей такие слова: «Закладка была 1-го июня 1773 года при императрице Екатерине Алексеевне Второй…»
— Оплошность, я думаю, невеликая, — успокоительно сказал Измайлов. — Ее, впрочем, и нет. Матушка государыня всегда в наших сердцах, а следовательно, всегда с нами. Нам ли, голубчик, формализовать то, что принадлежит истории. Ну а что касательно потомков… они, как я полагаю, поверят сей надписи, ибо ни вы, ни я, ни кто-либо другой не смогут в грядущие века засвидетельствовать истину.
Архангельский собор наполнился людьми. Ровно в 9 утра началась служба. Потом Баженов ушел к мастеровым и каменщикам. Неторопливо проверил наличие и порядок разложенных на столах предметов, предназначенных для закладки. Был молчалив. На вопросы коллег отвечал неохотно.
Началась церемония. Впереди процессии четыре каменщика несли мраморную плиту для «гнезда». За ними — члены архитекторской команды. На серебряных блюдах несли профессиональные фартуки, лопатки, архитекторские кирки и прочие атрибуты. Князь Волконский нес чашу с водой для извести. Двенадцать учеников на всем пути следования разбрасывали красные гвоздики и лепестки роз.
Шли в определенном порядке. Одни расходились к границам пласа, другие вставали вдоль портала, третьи останавливались на повороте лестницы, освобождая дорогу членам Кремлевской Экспедиции. Они тоже шли с серебряными блюдами. Казаков нес известь, Баженов (с двумя ассистентами) — кирпичи из мрамора с «вензелями Ее императорского величества и Его императорского высочества».
Специально к торжествам были изготовлены медали. Их нес ротмистр Иван Вахромеев.
Пролог завершила пушечная пальба. Окрестности Кремля окутались клубами порохового дыма.
Когда канонада затихла, Баженов решительно вышел вперед, быстро окинул взглядом толпы присутствующих, собрался было развернуть бумагу с текстом выступления, но тут же передумал, сунул бумагу в нарукавный отворот мундира.