По моим наблюдениям и впечатлениям, между замполитами и командирами, между политработниками и офицерами была стена, ну если не стена — то сетчатая перегородка.
Командир ценил своих подчиненных прежде всего за результаты службы и работы. Если летчик хорошо летает, если он делает в небе то, что никто другой не сделает, то командиру наплевать на то, что он два раза женат, любит покуролесить и спит на политзанятиях. Замполит же не будет давать ходу такому летчику.
Пример из Отечественной войны. Кумир нашего флота — командир подводной лодки Маринеско. Подводник номер один. Уволен из флота в молодые годы потому, что был героем не только в море, но и по алкогольно-женской части. Многие годы подводники боролись за то, чтобы посмертно присвоить Маринеско звание Героя Советского Союза, но каждый раз наталкивались на противодействие политических органов. Я сам был свидетелем, как адмирал, начальник политотдела крупного флотского формирования, возмущался тем, что его подчиненные требуют реабилитации Маринеско.
Многим офицерам казалось, что все, что делают политработники, нельзя назвать делом. Их работу называли болтовней. На Северном флоте в ходу был такой рассказ. В кабинете главного инженера Севервоенморстроя раздается телефонный звонок. Крупный чин Политуправления флота отчитывает главного инженера за то, что под окнами жилого дома этого чина всю ночь работал компрессор и мешал ему спать. Главный инженер молча слушает. Закончив возмущаться, чин спрашивает: «Ну, что вы на это скажете?». Главный инженер: «Я скажу одно, чтобы ночью спать, надо днем хорошо работать». И повесил трубку. Еще один флотский анекдот. У авиационных техников есть одно железное правило. Он приходит готовить самолет к полету со своим чемоданчиком, в котором каждый инструмент имеет свое строго определенное штатное место. Больше, чем в этом чемоданчике, никаких инструментов нигде быть не должно. Техник закончил подготовку и все инструменты собирает в свой чемоданчик. Если чего-то не хватает, то этот инструмент ищут до тех пор, пока не найдут. Если не найдут, то самолет в полет не выпускают. Авиационный техник после подготовки самолета опаздывает на политзанятия. Замполит отчитывает его за опоздание, говорит: «Вот посмотрите на меня, я всегда вовремя заканчиваю работу и не опаздываю на политзанятия». Техник отвечает: «Вам-то что. Рот закрыл, и вся работа кончилась, а мне еще надо весь инструмент собрать».
В армии и на флоте видели, что материальными благами многие политработники пользовались в первую очередь, поэтому стала ходить такая фраза: «Раньше политрук в атаку шел первым, а сейчас политработник первым идет в военторг».
Многие политработники вели свою работу формальными методами, трафаретно, казенно, скучно, занудно. Не было веры в их искренней убежденности в том, что они проповедуют. Создавалось мнение, что эти люди пошли в политработники не по убеждениям, а по меркантильным принципам. Во время одного из отпусков нашими соседями в санатории была семья с сыном-десятиклассником. Отец — капитан I ранга, политработник. Спрашиваю сына о его планах. Он отвечает: «Пойду в Высшее военно-морское политическое училище. Учиться там легко, никаких математик и физик. Служба хорошая. Это не то, что инженерное закончить. Будешь все время в трюме торчать и с грязными железками возиться. Командиром тоже радости мало — за все отвечать».
Развал Союза показал, что многие политработники только на словах были идейными бойцами. Первый из них — генерал-полковник Волкогонов — один из руководителей Главного политического управления Советской Армии и Военно-морского флота. На второй день после развала он стал активно ругать то, что раньше пропагандировал. Ельцин за его предательство присвоил ему высочайшее звание — генерал армии. Второй — Степашин, ныне крупная политическая фигура, бывший премьер России. Окончил высшее военное политическое училище, профессиональный политработник. Кандидат наук по особенностям организации партийной работы в военизированных частях. Стал одним из самых ярых критиков идей, пропагандируя которые он зарабатывал себе на хлеб в советское время. Хорошая есть поговорка: «Нельзя всех стричь под одну гребенку». Среди политработников тоже были идейно убежденные, были честные и порядочные люди, преданные долгу и службе.
По своей должности мне приходилось работать с областными и городскими комитетами партии разных регионов страны. В тех условиях только эти структуры могли без проволочек решать вопросы, затрагивающие интересы организаций разных ведомств. К Военно-морскому флоту в комитетах относились с вниманием и оказывали реальную помощь. Уровень профессиональной подготовки кадров был высокий, работа четкой, я почти всегда получал положительные решения, поэтому у меня нет личных причин пинать ногами эти структуры.