Ну а единственным территориальным приращением за это время стала территория баронства Биорг, которую Александр захватил осенью пятидесятого года больше для тренировки собственных дружинников, чем реально желая прирасти землями. Как показала практика, стабильность, отсутствие войн и других бедствий, чувство защищенности и хорошая инфраструктура позволяют прирастать населением чуть ли не быстрее, чем захватывая окрестные баронства. Тем более, что дальнейшее движение на запад было чревато еще одной большой войной, которой Серов совершенно не хотел.
Разговор продолжился, когда вся процессия покинула станцию и двинула дальше в сторону Берсонзона. Графиня чувствовала себя не очень хорошо и вновь предпочла дремать в одиночесвте. Как у местных получается спать при движении по таким дорогам — даже со всеми улучшениями до ровного асфальта построенному тракту было, откровенно говоря, далеко — Серов так и не понял. Видимо, это какая-то сверхспособность на подобие магии. Тем не менее Александр и Динай получили возможность продолжить прерванный разговор.
— А что там по этим? — Не поворачивая головы спросил Александр.
— По этим?
— Ты знаешь о ком я, — немного раздраженно ответил граф.
— У «этих» позавчера было очередное собрание. Как и десять дней назад и еще десять до этого. В целом ничего примечательного, разве что еще пара новичков появилась, — достаточно равнодушно отчитался глава разведки.
«Эти» — это была странная то ли секта, то ли кружок по интересам, капитан так и не понял, образовавшаяся после событий связанных с покушением на него два года назад. Тогда, большинство находящихся на площади людей, находившихся достаточно близко, чтобы увидеть само покушение, но достаточно далеко чтобы не заметить участие в этом деле магического артефакта, посчитали, что это именно Серов излечил друга какими-то внутренними магическими способностями. На эту же версию играл и обморок после окончания лечения: капитан о своих ощущениях никому не рассказывал — да никто и не спрашивал по правде говоря — и все решили, что так и должно было быть.
Через некоторое время, когда казалось все уже, забыли про это происшествие, Динай обнаружил группу людей, которые внезапно решили, что их граф — то ли божество, то ли аватар божества, то ли герой из какого-то пророчества. Сказать, что Александр был удивлен — не сказать ничего. Он охренел! В конце концов, не каждый день оказывается, что кто-то молится на тебя как на мессию.
При этом, учитывая, что сам капитан был по жизни атеистом, к разного рода религиозным фанатикам он относился совершенно отрицательно. Тогда, полтора года назад, он приказал ничего не предпринимать, надеясь, что оно как-то само собой рассосется, нем более, что формально эти сектанты ничего не нарушали: в графстве каждый мог молиться тем богам, которым сам желал.
Не рассосалось. За полтора года секта выросла уже в несколько раз и теперь насчитывала под сотню человек, регулярно пополняясь новичками. При этом попытка раскидать этих людей по разным местам в надежде, что в удалении друг от друга они перестанут маяться хренью, тоже провалилась. Наоборот, секта только получила новые «отделения» в Александрове и нескольких больших селах и продолжила привлекать к себе новых членов.
— Как они меня бесят, — покачал головой Серов и замолчал. Конечно, он мог одним приказом разгромить этих «поклонников», банально изгнав их из графства или придумав что-то еще, однако разум, если отбросить эмоции, подсказывал, что такие преданные люди могут быть полезными. Главное контролировать их пожёстче, а то решат вдруг себе, что мертвый мессия для поклонения лучше живого, вот будет сюрприз. — Я надеюсь, что ты плотно за ними следишь?
— Конечно, — кивнул Динай. — Там не одна и не две пары моих ушей и глаз. В условиях, когда в графстве чуть ли не каждый день появляются новые приезжие, внедрить к ним своих людей не составляло никакой проблемы.
Действительно, население графства показывало стабильный рост как за счет высокой рождаемости, так и за счет миграции. Перепись, устроенная графом прошедшей зимой, показала, что население графства уверенно перевалило за сто тысяч. Из них чуть больше десяти процентов жило в двух городах, а остальные — в деревнях, хуторах и колхозах. Ну не совсем колхозах, все-таки колхоз предполагает хотя бы формальную, но коллективную собственность на средства производства, а тут все принадлежало графу, поэтому правильнее было бы назвать эти образования графхозами. Ну или попросту латифундиями.
Их история началась еще три года назад, когда к капитану пришло понимание того, что россыпь мелких хозяйств, фермерских по своей сути, не дает ему достаточного количества товарного зерна для прокорма быстро растущей армии и городского населения. Выход тут был ровно один — укрупнение хозяйств и введение различных технических и прочих новинок для повышения урожайности.