— Включи телевизор, Ян! — крикнул один из посетителей, крепыш с бритой головой и серьгой в ухе. — Хоть посмеемся немного.
— Ага… Как Верховные с Корпусом наложили полные штаны и теперь стоят смирно, чтобы воняло поменьше.
Поддержавшая сие желание в столь нецензурной форме девушка… Хм, она была просто невинным цветочком внешне, зато внутри таились целые полчища бесенят. Хрупкая фигурка, длинные белые волосы и небесного цвета глаза удачно сочетались с темно-синими тонами одежды. Но лексика оставляла желать лучшего. Хотя, тут скорее нарочитая грубость. Произношение, интонация — все говорило как раз в пользу такого варианта. Значит, это всего лишь своего рода знак протеста против окружающей серости.
Люблю, честно говоря, наблюдать за людьми. Многое можно почерпнуть на тему психологии человеческой. Но, осмелюсь добавить, лишь в случаях, когда наблюдаемые не принадлежат к широким электоральным массам. Поведение элементов толпы предсказуемо, серо, скучно и примитивно.
— Вся компания не так проста, как хотят казаться, — констатировала Пламенеющая, которая, как оказалось, тоже наблюдала за ними. — Кажется, Служба Социоэтики так до конца и не смогла привить всем без исключения бациллу покорности. Или не захотела…
— Кто знает, в Службе дураки есть, но и умных хватает. О, посмотри-ка лучше на экран!
По интонации, прозвучавшей в моем возгласе, Лио сразу почуяла нечто небезынтересное. И оказалась права. Вот красавцы, вот эксцентрики — пустили почти что в прямой эфир случившееся там, в доме Клайва Шепарда, да со всеми кровавыми подробностями. И уже сумели проследить нашу более раннюю шалость, то есть уничтожение того самого патруля.
Теперь все это подавалось с пылу с жару, внося весомый вклад в запугивание добропорядочного обывателя и добавляя очередную каплю в почти переполнившуюся чашу. Ту самую, которая могла сорвать резьбу у тех, кто покамест малость выделялся из общих стандартов.
Телевизор переключили на другой канал… Тут уже не шла речь обо мне, зато поднимался вопрос о вспышках насилия и незаконопослушности в разных точках Мегаполиса. Разгромленная точка продажи разрешенных наркотиков — грабители ничего не взяли, только уничтожили товар. Неповиновение офицерам Корпуса — при попытке арестовать молодых людей, вышедших на улицу в комендантский час, те обезоружили двух сотрудников и скинули с моста в реку. Погром в клубе «Голубые мечты» — избиты посетители и персонал. Хозяина клуба доставили в больницу с ножкой стула в заднем проходе…
— Надеюсь, хоть вазелином смазали, — притворно посочувствовал один из парней.
— Маловат предмет, — возразил другой. — От стола ножку отломать надо было.
— Правильно! Они толще…
Другие новости по той же теме и снова ехидные комментарии. На душе стало немного радостнее. Лио верно просчитала — то, что мы учиняем, оказывает серьезное воздействие. Трясущиеся как желе обыватели окончательно забиваются в норы, дрожа своей заячьей душонкой, ну а на не потерявших еще изначальный огонь внутри все это действует как стимулятор. Заставляет пошевеливаться, гонит кровь по жилам, толкает и самим попробовать хоть как-то проявить себя.
— Некоторые хотят всего лишь обезглавить систему и сами оказаться на вершине, — задумалась Пламенеющая. — Твоя Служба да и Малковиц. Но происходящее сейчас способно подорвать устои изнутри, нарушить принципы, на которых держится нынешняя власть.
— Все равно заинтересованные в смене власти не будут принимать серьезных карательных мер до поры до времени. Уж больно велик соблазн поиграть со стихией. Все демоны души, которых спрессовали равенством, гуманизмом и прочим бредом, они у многих все еще есть, они просятся на свободу. Власть нынешняя не может с ними бороться теми инструментами, что у нее еще остались. Гвардия, Корпус, они могут только пугать кроликов. Те же, кто уже перестает чувствовать себя покорной скотиной — их не напугают напыщенные чурбаны Гвардии и сахариновые моралисты Корпуса. Эти бездельники забыли чувство, когда пуля вылетает из ствола и врезается в живое мясо. Они не знают азарта охотника и торжества выжившего в смертельной схватке. Они — пустышки, возомнившие себя вершителями судеб.
— Мы выпускаем на волю джинна из бутылки. Не опасаешься?
— Чего? — ответил я вопросом на вопрос. — Что может произойти хуже того, что было?
— Согласна. Просто подумала, вдруг ты побоишься выпускать бесов анархии после стольких-то лет пресного, скучного существования.
— Ничего, я с удовольствием посмотрю, как гнилой фундамент выстроенного на идиотской идее здания рухнет, погребая всех тех, кто занимал высокое положение. Если они действительно чего-то стоят, то выживут и создадут новое, более жесткое и способное постоять за себя общество. Если нет — пусть сдохнут и пропустят вперед других, способных оседлать безумную стихию. Стихию, создающую новое, разрушая старое.