На меня посмотрели с удивлением и на лицах что Ольги, что Микрела появились улыбки.
- Вспомнил об Алевтине? – проскрипелтренер.
- Я о ней вообще никогда не забывал. Кроме того, раз возник вопрос, надо разобраться до конца, кто влез не в своё дело. Кто на Вас покушался, кто Алевтине угрожал?
- Я уже сам разобрался. Так что забудь. более эту тему никогда не поднимай. Договорились? – вот сейчас я увидел Микрела таким, с кем никогда не хотел бы враждовать. Злой, даже жестокий. Беспощадный, но правильный до омерзения. Вот какие бывают благородные, хотя Микрел вроде бы не из старых дворян, но может, ошибаюсь, точно не помню.
- Разобрались и хорошо. Один опрос снят, – я показал, подняв ладони, что сдаюсь. – Тогда остаётся вопрос с Алевтиной.
- Я с ней общался, да и ко мне в больницу Аля не раз наведывалась…
– «Интересно, почему об этом услышал только сейчас?» - Микрел посчитал, что об этом мне знать не надо?
- …Сейчас она ненадолго уехала, но вернётся приблизительно через неделю. Спрашивала не раз, как там без неё справляется Александр. Всё также чайниками глотает свой омерзительно крепкий кофе?
И Микрел сказал это, подражая голосу моей монструозной кухарки. С теми же интонациями, чем вызвал смех.
- Вообщем, Микрел Стефанович, как возникнет контакт, скажите, я без неё скучаю. Если сможет – пусть возвращается, деньгами не обижу. Более того, передайте, если будет работать только на меня, компенсирую разницу. Кстати. Как Ваши дела на поприще Наставника сотрудников госбезопасности? Почему спрашиваю? Не хочу, что бы Вы работали на меня бесплатно, а терять мудрого и знающего тренера, как Вы, не хочу.
- Льстец. – Микрел поворчал, но видно было, ему похвала пришла по душе. – Ты сам в своём нынешнем звании можешь стать тренером кого угодно. Смешно сказать, я, воин высшего разряда, тренирую Мастера. Парадокс, не находишь?
- Не нахожу. Мастер ведь совсем зелёный и без опытной руки сможет закончить свою жизнь быстро и бесславно, а подобного как сам не желаю, так и моя невеста.
- Странно подобное слышать от тебя, но пусть будет так. Что касается работы, я принял предложение Сокола, прости, полковника Соколова. Оклад он установил более чем щедрый. По занятости сейчас ничего не могу сказать – вместе с работниками ведомства ищем подходящее помещение для устройства учебного центра. Как выяснилось, прежние системы подготовки и нормативы изжили себя этак лет двадцать назад. Почему до встречи с тобой никто эту темы не поднял – большой вопрос. Кстати, по поводу твоего участия в учебном процессе – не правильно будет ткнуть бойцов лицом в грязь и уйти с высоко поднятой головой. Мне Соколов каждый день мозги выносит – мол, кланяйся в ноги Галицкому, но его присутствие необходимо. Знаешь, Алекс, записи твоих и совместных с Ольгой прохождения локаций сейчас тщательно изучают ведущие спецы по тактике, раскладывая каждое движение чуть ли не по секундам. Это ведь не теория, где можно лить в уши что угодно, а наглядная демонстрация возможностей подготовленного бойца. Неопровержимый факт, что один спец может успешно противостоять десятку боевиков. при этом не навредить посторонним. К сожалению, других специалистов твоего уровня в стране нет. Я даже не упоминаю, что Управление безопасности вчера получило официальные запросы из четырёх государств на стажировку своих элитных силовиков. Из них, отмечу, лишь одно союзное.
- Не понял. – Услышав последнюю фразу, насторожился. – Что, мои записи ушли за кордон?
- Не записи, одна запись, причём сильно обрезанная, но да, один из ушлых деятелей министерства решил продать за границу наглядный процесс обучения наших силовиков. Кто это сделал уже выяснили и сейчас разбираются каким образом к постороннему попал сверхсекретный видеоматериал, но что говорить – что ушло то вернуть нельзя.
- Не государство, а дырка на дырке, хотя чего вспоминать недобрым словом систему безопасности, когда жена Императора… Всё, проехали.
- И правильно, что не стал продолжать. – Микрел слишком уж внимательно разглядывал выражение моего лица. – Ныне правила кардинально поменялись. Последнюю неделю идёт жёсткая чистка сверху вниз. Не на пенсию людей отправляют как раньше, а по некоторым заслугам – в места столь отдалённые, откуда и возврата нет.