- Приятно, конечно, но возникает вопрос – а ты откуда всё это взял? О совете, о провинившемся координаторе, о статусе? – Я начал догадываться, откуда ноги растут, но хотелось бы услышать всё, можно сказать, из первых уст. Условно, конечно.
- Моё появление в сетке миров тридцать два восемнадцать было зафиксировано сразу после прибытия, но только два дня назад по местному времени номер модели и сборки был зафиксирован в местном реестре. К первоначальной обязанности Хранителя было добавлено кураторство над Путниками. Присвоен соответствующий индекс с правом оценки действий подопечных и внесений изменений в существующих статус. Испытательный срок – сто лет, после которого могу занять предложенную должность по собственному усмотрения.
- Вообще-то малопонятно кроме последнего – ты, как понял, волен распоряжаться собственной судьбой после нашей смерти. Так?
- С повышением статуса, как было сказано, автоматически предоставляется услуги регенерационных камер. Соответственно срок активной жизни может быть продлён на… в… Нынешний статус предусматривает активную жизнь на протяжении двухсот лет.
- Сколько? Двести? – Оля с глазами, размером с блюдце, уставилась на меня. – Если Тэшка не обманывает, мы что, будем жить ещё сто семьдесят пять лет? Даже больше? Какая же я буду старая. Не, подобного мне не надо.
- Ольга, – творец продолжал говорить монотонным тоном, но сейчас, как понял по его интонации, вновь общался с нами как с умственно отсталыми. – Я сказал об активном периоде жизни, а не о старости. Прошу воспринимать мои слова дословно. Так, как они и прозвучали.
- Активный срок? – Оля задумалась. - В принципе, нормально, но всё равно… очень долго. Устанем жить.
- Не устанем, если будем любить и заботиться друг о друге. Представляешь, - я замолчал, но воображение нарисовало огромную площадь, сплошь заполненную людьми разного возраста – от младенцев до пожилых людей, а впереди мы двое. Старенькие-старенькие.
Счастлив, когда моя девочка смеётся, а сейчас она хохотала, уловив образ. Поняла смысл и для чего показал массу народа.
- Ну, ты и фантазёр, - всхлипывая, обняла меня и поцеловала куда-то в район уха. - Это ж надо было такое выдумать…
- Всё в наших сил, любимушка.
- Только не говори «раньше начнём быстрее закончим». Дети – это прекрасно, но я пока об этом вообще не думала. Нет, думала, конечно, но с нашей жизнью спешить не будем. Вот уйдём на пенсию, тогда.
- На пенсию???
– «Да, когда половинка рядом, начинаю тормозить. Это она, видимо, сказала о пенсии для нормальных людей. В принципе, мне и осталось-то полтора десятка лет по земному времени. Чёрт. И здесь прокатили. Теперь надо вновь нарабатывать балы. Ёшкин кот? Какие балы? Совсем крыша едет».
Встрепенулся и встал на ноги, подхватил своё сокровище на руки.
- Или мы сейчас идём на кухню, или…
- Или, – передразнила Оля, заглядывая мне, казалось, в самую душу.
- Или идём на кухню всё равно.
- Может в кафе или ресторан? Инна, как поняла, теперь нормальная? Вылечили?
- Позвони брату и поинтересуйся.Слова творца не означают положительный результат. В смысле, что ему только сообщили, что сделано. Вот если бы он сам занялся девушкой, тогда другое дело.
- «Ну да, пришлось прогнуться перед фениксом, потому в начале разговора вновь ощутил какую-то непонятную обиду. Зато сейчас, когда похвалил, машина в образе феникса не смогла удержаться от реакции на добрые слова, пыхнула светом».
В оружейке Ольга сползла с моих рук и стала переодеваться сама, понимая, что если стану помогать, дело затянется надолго.
- Я в душ – услышал за спиной и, вздохнув, стал развешивать на плечики комбинезоны, убирать оружие и снаряжение.Когда закончил, вернулся в кабинет и убрал пакет с алмазами в сейф – незачем такому богатству валяться на полу. Хотя в душе ничего так и не шевельнулось – камни и камни. Даже не деньги и, тем более, не продукты. Которые, между прочим, надо купить, и желательно сегодня, потому что планы на завтрашний день ещё не придуманы. Как был, в одних штанах подошёл к окну. Вот те раз – кажется, наступила зима, самая настоящая – выпало много снега и сейчас дворники его сметали с тротуара на проезжую часть, чтобы потом или вывезти на тачках во двор, где у нас стоит небольшая печь, или грузовиками в ближайшую реку. Когда узнал, что снег высыпают в Фонтанку, аж взвился, но вспомнил, что мне говорили – здесь, в городе, заводов не было. Поэтому и снег долгое время на улицах лежал чистым – вреда природе люди не наносили.