Услышал, что Лима с девушкой решили заглянуть в гости спонтанно, потому что проезжали на машине мимо нас, но обиду, что мы были дома и не открыли дверь, было не скрыть. И пришлось моей ненаглядной впервые в жизни, по крайней мере, при мне, откровенно врать – Ольга, смущаясь, сказала, что мы в этот момент физически не могли открыть дверь, давая недвусмысленный намёк. Дима похихикал, но ответ был принят. Рассказал, что Инна внезапно излечилась от болезни, став абсолютно нормальным человеком. Мол, легла спать вся взбудораженная, а утром – тихая и спокойная, только, что обнаружила сама, да и её родители, в памяти оказались провалы - исчезли некоторые воспоминания. Порой целыми кусками. И что случилось в Новый Год, да и до последнего утра, всё оказалось начисто стёрто.
Оля периодически бросала на меня взгляды, мол, что ещё спросить, но я больше слушал и лишь под конец шепнул по поводу успеваемости Инны. - Ничего не забыла?
Дима, услышав вопрос, весело рассмеялся. Сказал, что рвение к учёбе ещё больше усилилось, а поскольку скоро сессия, девушка свела к минимуму встречи со своим избранником, плотно засев за учебники. В принципе, на том разговор и закончился.
Оля отложила телефон в сторону и закинула руки за голову.
- Саш, знаешь, странно получается. Это ж каким надо обладать могуществом, чтобы настолько легко влезть в голову человека и там хорошо так поработать. Убрать все отрицательные воспоминания, оставив только положительные. А если что пропустили?
- Не думаю, что пропустили... Заешь, милая, а мне всё равно не хочется встречаться с Инной. Боюсь, увидев меня, в её памяти что-то может щёлкнуть и… ну, ты понимаешь.
- Боишься? – рассмеялась подруга, и почти сразу стала серьёзной. – Признаюсь, я и сама боюсь. Инна всегда была девушкой особенной, с кучей тараканов в голове. Но при всех недостатках, была умна не по годам. Удивляюсь порой, чего она нашла в Димке? Тот ведь просто ребёнок рядом с ней. И по возрасту младше на два года и по развитию, скажем так, проще. А вот ты для Инны был бы достойной парой. С какой стороны ни посмотри. И по статусу, и по внешнему виду, да и по развитию.
- Ну уж нет. Мне одной девицы более чем достаточно. Или хочешь от меня избавиться? Надоел уже?
- Дурачок, - Оля протянула ко мне руки. – Самый настоящий дурачок. Никому тебя не отдам. Даже не надейся. Иди ко мне, любимый. Хочу, что бы ты обнял меня и прижал к себе. Крепко-крепко.
Взял её руки в свои, погладил по красивым тонким пальчикам. Это сейчас они такие – ласковые, тёплые и нежные, а порой бывают стальными клещами – вопьются, ничем не оторвать…
- Прошу, милая, не надо мне предлагать своих знакомых девиц. Даже в шутку. Мне совсем не нравятся подобные разговоры.
- Думаешь, мне нравятся? Как вспомню Машку, хочется тебя задушить. Я же видела какие ты на неё бросал взгляды.
- Олюшка. Машутка – это нечто иное. Я к ней относился с нежностью, даже с любовью. Но не как к потенциальной подруге, а как к сестричке. Странное было чувство, но вот честно – не обманываю.
- Знаю, - промурлыкала Оля, устраиваясь на моей груди. – Маша мне пару раз жаловалась, что у тебя глаза светятся, когда она что-нибудь ела вкусное, что ты для неё припрятывал или когда она смеялась. Но все попытки стать чем-то большим в твоей жизни, сразу отвергались. Сашенька, ты очень хороший!!!
Глава 6.
Никто нам не обещал доброго приёма в других измерениях. Как, например, сегодня, когда я в очередной раз сначала почувствовал, а через мгновение физически ощутил, что здесь нас ждут. И далеко не с распростёртыми дружескими объятиями.
- Уходим, - чуть повернув голову назад, еле слышно прошептал Ольге, что стояла за моей спиной. – Есть чувство, что нас здесь…
Это чудо, что мы успели прыгнуть спиной назад и я ещё на лету стукнул рукой по шкафу, закрывая переход. После начала закрытия перехода в наш мир уже ничего не могло проникнуть, как и от нас туда. Ни пуля, ни чуждый организм. Механизм срабатывал мгновенно, хотя, что творилось на другой стороне, видели ещё четыре или пять секунд, пока овал перехода не исчезал. В этот раз увидели, а ещё зафиксировала видеокамера, что стояла напротив перехода, жуткие сморщенные коричневые морды, которые к человеческому лицу ну никак отнести было нельзя. Я толкнул Олю назад в момент, когда боковая стенка шкафа урядом с моим лицом стала вздыбливаться от попадания даже не пуль, снарядов. Ошмётки книг полетели в разные стороны и, если бы мы стояли даже не на полметра, сантиметров двадцать дальше, вряд ли остались живы.