- Мы пока не располагаем доказательствами того, что убийство заказное. Однако господин Хабаров действительно опасался в последнее время некоего нападения, он получил предупреждение об угрозе его жизни. Усилил охрану. Однако способ совершённого преступления несколько не соответствует представлениям о заказных убийствах.
Ещё выкрик со стороны протянутых микрофонов:
— Нашли ли орудие преступления?
— Нет.
И главное, обо мне:
— Была информация о человеке, который помог преступнику скрыться?
— Да. Следственный комитет обращается к этому человеку, – продолжает представитель следственного комитета по связям с общественностью. Он упирается глазами в нужную камеру и говорит прямо мне: – Павел Владимирович, мы знаем, что вы оказались в этой ситуации случайным свидетелем, что посадили подозреваемого в свою машину. Сейчас в ваших интересах не скрываться вместе с предполагаемым преступником, а прийти в правоохранительные органы и оказать помощь следствию. Вы должны понимать, что ваша жизнь сейчас находится в опасности. Мы вынуждены объявить вас в розыск и обнародовать вашу фотографию.
И на экране появляется моя фотка, которая висит на «Доске почета» в нашей спортшколе, фото пятилетней давности, на ней я – радостный красавчик с трехдневной щетиной, я в хоккейной форме. В телевизоре возникает надпись: «Розыск – Казанцев Павел Владимирович 19.. г.р.» Тут же начинает мигать номер телефона, и диктор говорит, чтобы деятельные и ответственные граждане тут же звонили, как меня увидят.
Потом еще показывали сюжет о самом убиенном. Ах, какая честная жирная морда! Талантливый предприниматель, который своей благотворительностью буквально объял весь мир и завалил копеечными подарками детей-сирот. Удивительной преданности и заботливости семьянин, отец супер-сына, который сейчас занимает какой-то пост в мэрии. Невероятной принципиальности и честности кандидат в Заксобрание, который целовал практически каждого выборщика в лобик. А какой замечательный оратор в Заксобрании, слушать, как он нудно читал с бумажки свои инициативы и типа грозные речи – одно удовольствие! И что важно: презирал ведь двойные стандарты! Отличался прямолинейностью, открытостью, последовательностью. Вел о-о-очень скромный образ жизни, просто аскет в костюмах от Кардена и в повозке в виде бентли. А какой он благочестивый прихожанин церкви, вон сколько фоток с иерархами РПЦ, сразу видно, стоит рядом со священником, безгрешный такой, нимб от лоснящейся лысины бликует. Страстный борец с заразой проституции и поветрием гомосексуализма, автор кучи скандальных акций на Дворцовой, Сенной площадях и около Московского вокзала. Ну, просто святой! Тьфу! Смотреть тошно.
Тошно и не смотреть. Как только выключил комп, навалились терзания и сомнения. Что делать-то мне сейчас? Меня завлекают в сети правоохранительных органов, хотят сотрудничать. Но это означает, что я должен описать Петера, выдать его имя, его местопребывание. Поможет ли это ему? Мне искренне насрать, найдут ли они убийцу. Но не насрать на судьбу парня. Я прикипел к нему и, несмотря на его странности, привязался, не выдам. Факт, из него козла отпущения сделают! Киллера не найдут, а мальчик-шлюха не нужен никому, нехай отвечает! И в то же время я же не могу сидеть в этой квартире вечно, мне нужно на что-то решаться! Самому искать убийцу? Я же не идиот, я понимаю, что это абсурд. Я кто? Хоккейный тренер, а не Эркюль Пуаро и даже не Аниськин из старого советского фильма. Что я смогу сделать? Морду кому-нибудь набить! Так кому?
В момент кульминационного накала моих размышлений заскрежетал ключ в дверном замке. Вернулся Петер. Уф-ф-ф! Встречаю его в коридоре, парень весел, потрясывает сумкой с продуктами.
— Ездил в центр! Всё купил там! Приобрёл тебе подарочки! Сейчас будем жрать, и я буду тебя одаривать! Я же обещал, что отблагодарю! А ты как себя вёл тут без меня?
— Мне не надо никаких подарочков.
— А жрать?
— А жрать надо.
— Ну так баба на кухню побежала, ублажать мужика буду! – и я уже не реагирую на его придурковатые шутки. Баба так баба. «Ублажать» так «ублажать».
Вся его «готовка ужина» на кухне заключалась в фигурной нарезке колбасы, хлеба, открывании банок со шпротами и с оливками. На облупленном столе в комнате он выстроил всё художественно вокруг большой бутылки коньяка. Потом торжественно и громко открыл церемонию «праздничного ужина».
— И почему он праздничный? — живо заинтересовался я.
— А почему бы и нет?
— Так нет повода для празднования…
— Повод есть! Мы живы, — серьезно ответил Петер.
— М-м-м… – философски ответил я.
— Это много, ну и мы ещё не выпили за наше случайное знакомство! – он подаёт мне бутылку коньяка и чокается с ней банкой оливок. Ну и я пью, передаю ему, он тоже лакает пару бульков. – Павел! Я купил тебе телефон! Ты же свой оставил в машине. Вот!
Петер протягивает мне белую пластиковую коробочку с яблочком. Я нерешительно беру, смотрю вопросительно:
— Пит, у тебя есть лишние деньги?
— Есть, Паша, есть, не сомневайся! Это малое, что я могу сделать для тебя! Не беспокойся, я себе тоже купил! Телефон хороший, новый, внутри симка, но она ещё не вставлена, не активирована… Не обижай меня, прими подарок.
— Ладно, спасибо… Но…
— Выпьем, выпьем, выпьем! — перебивает мои сомнения рыжий Петенька, сам глотает коньяк и передаёт мне. Жуем всю ту снедь, что он разложил здесь.
— Пит, ты меня споить хочешь?
— Ага!
— Зачем?
— Воспользуюсь твоим беспомощным состоянием и… — мурлыкает рыжий и облизывает призывно верхнюю губу.
— Пит, прекрати, а! Давай поговорим о другом. Что мы будем делать?
— Мы – ничего. А я уже всё сделал.
— Что ты сделал?
— Я связался с заказчиком. Он меня защитит.
— Как?
— Паш, тебе не надо знать…
— Почему?
— Выпьем, выпьем, выпьем! — опять запел Петер, я глотаю, он берет пальцами оливки и укладывает мне в рот.
— Не увиливай! — возмущаюсь я, а в башке уже жарко от коньяка, надо остановиться.
— Я не буду увиливать! — интимно обещает Петер. — Буду податлив!
— Пит! Я серьёзно! Как он тебя защитит?
— Я уеду из города, как мне и обещали.
— Когда? — почему-то пересохло в горле.
— Через пару дней.
— Куда?
— В-в-в-в… Ригу.
— Как это будет исполнено? Как вы договорились? Ты виделся или звонил?
— Мур-мур-мур… сколько вопросиков! Выпьем, выпьем, выпьем!
— Нет! Отвечай мне! Я ведь не совсем посторонний человек тебе, имею право хоть что-то знать!
Проклятый Петер реально подпрыгивает на стуле и в восторге плюхается ко мне на колено, в руке бутылка.
— Конечно, не посторонний! Конечно, имеешь право! Выпей! Ну, глоточек… — не знаю, почему я его не сбрасываю? Почему я всё-таки пью коньяк? Почему обнимаю его за талию? Почему не отталкиваю паршивца, что трется о мою щеку своей щекой? Неужели я настолько пьян? А рыжий Петенька кормит меня колбасой, хлебом, потом берет пальцами шпротину и впихивает мне в рот. Я послушно пережевываю, а ему мало этого:
— Фи, какие у меня жирные пальчики! – сует их мне в рот, чтобы я облизал. И я облизываю… Боже мой! Неужели он уедет? Неужели навсегда? А вдруг его обманут?
— Пит, вернее, Петь, а тебя не обманут? Не кинут? На хрена ты нужен заказчику? Ему же выгоднее тебя… это… грохнуть.