— Дэн… - Она попыталась соотнести лицо с именем. Друзей Тони она видела только пару раз.
— Не помнишь его, да? – спросил Тони.
— Это не он облевал все вокруг в понедельник?
— И вытер рот о твою рубашку.
— Это была моя куртка.
— Да, знаю, и прошу за это прощения. Порой он бывает придурком. Не хочешь пойти выпить один-два коктейля прямо сейчас?
— Чтобы Дэн мог опять почистить об меня свой рот? Не-а, спасибо.
— Еще рано. Он не дойдет до кондиции еще добрых пару часиков.
— Звучит увлекательно, Тони. Но я даже не открывала учебники по темам, которые задали на завтра.
— Я всю неделю свой не открывал.
— Я собираюсь получить диплом.
— И я его получу. Не волнуйся об этом. Я скорее зубрила-торопыжка, чем методичный ботан.
Они остановились на углу.
— Передай Дэну мои наилучшие пожелания с днем рождения, - сказала Шарлотта.
— Ты завтра вечером свободна?
Она притворилась, будто обдумывает предложение.
— Бывали у меня эдакие скоростные свидания между шестью и девятью. Но после…
— Скоростные свидания? Да ты на «Тиндер» загляни. – Тони пожал плечами. – Так как насчет ужина?
— Само собой. Хочу изучить одно местечко, называется «Спагетти Эдди».
— Ты и твоя италомания.
— Это тот тип ресторана, который я собираюсь открыть.
— Эй, я тоже в деле. Нам только нужно вначале собрать где-то миллион баксов. Между прочим, в эти выходные я уезжаю. В Чарльстон. Сестренка работает в местной театральной труппе. Будет премьера ее новой пьесы.
Шарлотта приподняла бровь.
— Она актриса?
— Она предпочитает слово «исполнительница». Поет и всякое такое.
— Когда вернешься?
— В воскресенье. Лекции в понедельник же?
— Ладно, повеселись, - ответила она, подходя ближе к нему. – Буду по тебе скучать.
— И я. По тебе – в смысле. Буду скучать по тебе.
Они целовались добрых пять секунд, и как раз в тот миг, когда обоих охватил жар, Шарлотта отстранилась. Она не намеревалась давать представление посреди улицы.
Тони сказал:
— Уверена, что не хочешь пойти выпить?
— Мне правда нужно поработать. До завтра.
— Я позвоню.
Шарлотта понаблюдала за тем, как Тони пересекает Бродвей, и внутри нее зашевелилось сожаление. Она знала, что в «Бухарике» будет полным-полно симпатичных девушек, и едва не передумала и не присоединилась к Тони. Но как только он ступил на противоположный тротуар, прямо перед ее носом с ревом остановился автобус, и момент сомнения миновал.
Шарлотта снимала комнату в двухэтажном сиреневом таунхаусе на пологой, заросшей пышной зеленью улочке. Выбрала она его из-за близости и к университету, и к уютному деловому центру Эшвилла. К тому же здесь было чисто, все содержалось в хорошем состоянии, а окно ее спальни выходило на небольшой лес. Кроме Шарлотты в доме жили трое человек, все студенты. Две соседки частенько оставались у своих парней, а сосед вечно пропадал в барах, так что Шарлотта обычно видела их только по утрам, перед занятиями. К счастью, на каждом этаже имелась отдельная ванная с туалетом, поэтому очередей не было.
Стоя в кухне и ожидая, пока закипит чайник, Шарлотта вновь поймала себя на мыслях о Тони: что-то он поделывает прямо сейчас? Опрокидывает пиво и треплется с девчонками? Делает ли он это – клеит ли девушек, – когда ее нет рядом? В конце концов, они с Тони не пара. Шарлотта осторожничала: не открывала чересчур много, не подпускала к себе. Ей нравилось его общество, но и личного пространства она терять не хотела. Так что если ему представится шанс привести сегодня домой какую-нибудь простигосподи, обязан ли он воздерживаться? Она так не думала. По крайней мере, надеялась, что не думает.
Может, ей стоит отказаться от жестких границ. Может, наконец пришло время отпустить ситуацию с Люком. На каком-то уровне она так и поступила. Ни разу не навестила его в тюрьме, вернула ему обручальное кольцо. Это произошло шесть месяцев назад. Шарлотта отправила кольцо почтой в особо прочном конверте, без единого слова.
Так что вот на этом уровне – разрывания связей – она преуспела. Но эмоционально все было иначе. Она все еще слишком много о нем думала. Все еще была не в восторге от того, как его бросила. И все еще винила себя за то, что не оказала большей помощи.
И до сих пор Шарлотта не позволяла себе сблизиться с кем-либо другим.
Чайник засвистел.
Шарлотта налила кипяток в свою кружку, поболтала ложкой пакетик мятного чая, а потом вышла из кухни. Она пересекала гостиную, направляясь к лестнице, когда парадная дверь открылась и вошел Рашид.
— О, привет, Шарлотта, - улыбнулся он. Сосед был сирийским арабом со светлыми волосами и нордическими чертами лица. Любимый темно-синий бушлат был перекинут через руку. С плеча свисал потрепанный атташе-кейс. – Что делаешь дома?
— Я здесь живу, - ответила она.
— Ага. Знаешь, я имел в виду – не видел тебя со дня въезда.
— Я была на кулинарном мастер-классе.
— И что готовила?
— Пиццу. Выучилась тому, как превратить кусок моцареллы в башмак.
— Стоило бы это повторить как-нибудь вечерком у нас.
— Сжечь сыр?
— Пиццу испеки. Устроили бы домашний ужин или типа того.
— Обязательно. – Она снова двинулась к лестнице.
— Эй, слушай, - окликнул Рашид. - Чем займешься сегодня вечером?
Она дотронулась до перил, оглянулась.