Гонения продолжались, и через несколько лет они вышли победителями. Победили? Естественно, нет! Никогда не бывает победоносным то, что с насилием нападает на детское развитие. Я оставил свои губы в покое и нашел замену, за которую, я надеюсь, Скаррегард может гореть в аду…
С шестиугольной шапочкой на голове я прогуливался вокруг Скаррегарда, который мысленно отдавал мне должное за то, что я разбираюсь в людях, и сам был под впечатлением, что он важная персона. Он принял на себя самое гнусное выражение классной важности и принялся изучать искусство с видом знатока. Он прикрывал глаза, щурился сквозь кулак и задумчиво кивал, изображая жалкую фигуру в назидание такому элегантному хранителю, как я. Когда он на мгновение отворачивался от меня, я тут же подносил два пальца к нижней губе, и мне хотелось прибить его на месте.
Это была встреча между похотями плоти и роскошью жизни.
ПОСЛЕДНИЙ ПОРТАЛ
Страх развивает позорно острое зрение. За время работы в музее я превратился в мечтательного младенца с острыми, как лезвия бритвы, способностями к рассуждению. Но, Бог знает в какой раз, меня завели в тупик и ввергли в самый центр кризиса. Кончилось это тем, что силы мистицизма и мракобесия вновь заставили меня пересечь Атлантику. Я вернулся в состояние детства, погрузился в него так глубоко, как только смог проникнуть, и в Канаде я искал не столько жизни, сколько смерти. Но я нашел кое-что еще; я продвинулся ближе к истине, чем когда-либо, и когда я вернулся, кризис снова был в самом разгаре. Я привлек новые территории под власть моих знаний и снова отправился в свой веселый путь. Я уже говорил об этом раньше — я все еще верил, что смогу найти помощь в других, но нашел только врагов.
Совершенно случайно я вошел в последний порт общества трезвости! Бутылка была сатаной моего детства, и, взяв в руки дубину против бутылки, я сразу же вернул себя в самую гущу всех битв моего детства. Это было похоже на раскрытие пчелиного улья. Еще предстояло пройти долгий путь, но пути назад уже не было. В своей борьбе с бутылкой — с самим дьяволом, таким образом — я узнал все, что можно было узнать о человеческой злобе, о том, какие злодеяния люди совершают друг против друга и против самих себя — я стоял лицом к лицу с обнаженным и сверкающим лицом ужаса.
И я приехал сюда, в Норвегию, чтобы отречься от всего, что произошло до этого момента в моей жизни, начать все заново, иностранцем, Летучим Голландцем, сошедшим на берег. Но я увидел, что не существует никакой другой формы отречения, кроме постижения. У меня нет других богов, нет других мечтаний перед истиной, всегда большей истиной.
ФОКАЛЬНОЕ ВИДЕНИЕ
Я расскажу о своем решительном бегстве из Янте — не последнем, но сделавшем меня бездомным.
Многое другое, я думаю, я поведаю, пока буду рассказывать, ибо я в движении, как… как дерево, которое я однажды видел, взлетевшее над землей и пустившее за собой корни. Да, это такая вещь, в возможность которой никто не верит, хотя она действительно произошла. Возможно, оно было неудовлетворено почвой, на которой росло. Я должен рассказать вам эту историю, чтобы убедить вас в том, что и другие люди, кроме меня, могут видеть нечто невероятное. И этот другой человек, который видел то же самое, что и я, не был ни беглецом, ни одаренным психопатом. Он был примитивным фермером с сырыми костями из Йерена!
Однажды в конце сентября мы поехали на старом автомобиле «Форд» из Виннипега на озеро Манитоба, чтобы пострелять уток. Это было шестьдесят пять миль. Мы добыли четырех кроликов, но ни одной утки. Когда мы возвращались домой, была уже ночь, и в низинах висел туман. Недалеко от большого города под названием Portage la Prairie есть небольшая придорожная станция Полар Поинт, и именно там мы остановились, чтобы заправиться. Однако нам не удалось найти ни одной души, которая бы работала на насосе. Надеясь, что бензин, оставшийся в баке, позволит нам добраться до Портэдж-ла-Прери, мы завели двигатель. Как раз когда мой друг из Йерена собирался завести машину, мы услышали низкий треск со двора, окружающего дом. Мы повернули головы — и были парализованы увиденным. Высокое лиственное дерево во дворе медленно начало раскачиваться из стороны в сторону. Через несколько мгновений оно поднялось с огромным комком земли, прилипшим к корням, и начало уплывать. Я посмотрел на Йреренера. Он посмотрел на меня. «Ты видишь это?» — спросил я. «Ты это видишь?» — спросил он. «Да, — сказал я, — я вижу дерево, которое вырвало себя с корнем». «Я тоже так вижу, — сказал он, — но, конечно, ты, наверное, сошел с ума!»