Мне было одиннадцать или двенадцать лет, когда Петрус Арнакке стал мелким управляющим общественных работ. Это была всего лишь незначительная должность, но в том маленьком городке, где многие выбивались в люди и где каждый из них завидовал всем остальным в их подлых триумфах, было много зависти. Когда умер фонарщик, Янте в первую очередь стал думать о том, кому достанется эта должность, а конкурентная зависть выражалась во всеобщем скрежете зубов.
Петрусу нечем было похвастаться, но он занял эту должность как раз в подходящий момент, поскольку Янте находился в разгаре периода активности, непосредственно предшествовавшего войне, что также, в свою очередь, подняло Петруса на ступеньку выше. Но вначале никто даже не подозревал об этих возможностях. Это была легкая работа, желанная только ради нее самой. За оперативную работу отвечали два человека: Петрус и инженер-наладчик.
Однажды мне дали послание, которое я должен был передать Петрусу. Я искал его, но нигде не мог найти. Я должен был спросить у инженера, где он. Но в в этот самый момент меня охватил страх. Что я должен был сказать?
Инженер, похоже, был не прочь поверить, что его самого можно было бы назначить начальником не хуже, чем Петруса. Но он им не стал, ему присвоили звание помощника. Петрус упрекал его в этом. Ирония ситуации заключалась в том, что их презрительное отношение друг к другу распространялось на их семьи. Поэтому, при моем приближении инженер сжал челюсти в выражении жесткого презрения… Как же я должен сформулировать свой вопрос?
Испуганный маленький человек стоит перед испуганным большим человеком. Я чувствую, что он такой же маленький, как и я. Но я не знаю этого и не горжусь этим; это только заставляет меня еще больше бояться.
Если я спрошу, не знает ли он, где Петрус, он посмотрит на меня с презрением и спросит, кто такой Петрус. Возможно, Петрус узнает о том, как я спрашивал о нем. Тогда он рассердится, что я назвал его по христианскому имени, а не по фамилии. А что скажет Олин?
Если я спрошу инженера, где мой брат, его глаза скажут мне, что я, наверное, считаю себя кем-то, только потому, что у меня есть такой брат. Он скажет, что не знает какие люди являются моими братьями. Конечно, он не знает меня. А если об этом узнают Петрус и Олин, то они тоже подумают, что я возомнил себя кем-то, и что я хожу туда-сюда и говорю каждому встречному, что Петрус — мой брат, а это, думает Петрус, нечто такое, о чем лучше не знать.
Попросить начальника? Инженер порежет меня взглядом, расскажет, какие мы самодовольные. «Я не знаю, где ваш брат!» — скажет он.
Спросить просто управляющего Арнакке? Нет, это будет хуже.
Просто спросить Арнакке?
Я больше не смел ждать со своим вопросом. Крошечный и кроткий, я подошел к мужчине и спросил, где Арнакке — нет, естественно, я не спросил именно такими словами, о боже, нет! Это было бы оскорблением — я спросил, не мог ли он недавно видеть Арнакке.
Он оглядел меня с ног до головы, произнес отрывистый ответ и и повернулся на пятках. Нет, не видел.
Я заранее знал, каким будет его ответ. Но, по крайней мере, мне не нужно было говорить отцу, что я никого не спрашивал о Петрусе. С болью в сердце, но с огромным облегчением я покинул это место.
Следующий день доказал, что мои опасения оправдались: Меня высмеяли в школе за то, что я позволил себе поверить, что я что-то собой представляю, за то, что я спросил о господине Арнакке, хотя все, чего я хотел, это просто поговорить со своим братом!
Безнадежность, связанная с выяснением простого маленького вопроса, и мое знание заранее о его последствиях бросают свет на мое счастливое детство! Так что теперь, возможно, и вы оцените, как легко было уничтожить зоолога. Юноша Янте готов бежать, как будто за ним гонится дьявол, при первом же запахе пороха, и именно убийственный выстрел раздался в тот раз, когда все смеялись над юношей, который, даже после окончания учебы, гонялся однажды по окрестностям Янте, охотясь за насекомыми. После того торжественного посвящения в мужское сословие такое поведение было не иначе как скандалом и прямым оскорблением, особенно для всех тех, кто с этого часа желал казаться взрослым.
Однажды был человек, которому угрожали увольнением с работы в офисе только потому, что он играл в футбол по вечерам. И отец сказал, что он легко может понять, почему. Этот человек не должен был вести себя как маленький мальчик! Вот и все, вкратце, хотя спорт как спорт с тех пор покорил даже Янте. Люди смеялись, некоторые произносили едкие замечания, и тогда зоолог, обезумев от страха, укрылся, как сомнамбула, который внезапно просыпается посреди улицы, одетый только в ночную рубашку, — сгорая со стыда перед всем миром.