Позже я встретила Альфреда, и я до сих пор вижу усмешку на его лице, когда он стоял передо мной, его яркий взгляд ослабевал, когда он произносил слова: «Может быть, ты думаешь, что я ничего о тебе не знаю?»
Моя кровь леденела от страха — казалось, что черная и преследующая бездна зияла под моими ногами.
И пошел работорговец к своей сестре и сказал: «Может быть, ты думаешь, что я ничего о тебе не знаю?»
И вместе они направились к сараю Адамсена.
СТРАХ — СВИДЕТЕЛЬ
Представители закона — могущественные враги Янте; сегодня там все еще действует правосудие в манере Понтия Пилата, за исключением того, что оно не умывает руки.
Во времена моего детства было совершено убийство, которое до сих пор не раскрыто. Полуобнаженное тело девушки было найдено лежащим с перерезанным горлом в овраге. Всякий раз, когда убийство вызывает трепет в умах обывателей, Янте говорит больше, чем осмеливается. Таинственный слух о девушке и ее отце достигает ушей полиции. Его арестовывают. Но он ничего не говорит, только качает головой и ничего не знает. И тогда дело прекращают…
Странным было то, что полиция не стала расследовать это дело в своей обычной манере. По всеобщему мнению, жители округа были полностью осведомлены обо всех фактах в этом деле. Время от времени, с годами — последний раз это было два года назад — полиция пыталась штурмовать округ, но каждый раз упиралась головой в глухую стену. Полиция готова поклясться, что информация, которую они ищут, хранится в головах всех жителей.
Ошибка полиции в данном случае заключалась в том, что она не стала ловить рыбу в мутной воде пока жители Янте были в праздничном наряде для распятия. Прошло достаточно времени, чтобы по округе пронесся ропот: Может быть, вы думаете, что мы что-то не знаем о вас?
И Янте укладывает свой праздничный наряд обратно в сундук. У человека действительно нет желания навлечь на кого-либо беду; нет, конечно, нет. Само собой разумеется, что можно с полным спокойствием принять участие в сакральном празднике, но отнюдь не приятно самому подниматься на жертвенный алтарь.
Была ли у них хоть малейшая перспектива оказаться там? Вряд ли. Подавляющее большинство, никогда не занимались ничем противозаконным. Но вот из темного подвала души поднимается древний сигнал опасности, неумолимый и страшный, голос Закона Янте: Может быть, ты думаешь, что я что-то не знаю о тебе?
Мы все были детьми!
Это случилось в другом Янте, но разница нулевая, а убийство нас очень занимало; человеческое сердце разрывается от восторга, когда в воздухе витает запах крови и прелюбодеяния. Я могу рассказать об одном случае, который я видел и слышал из первых рук, и который покажет, как ужас вырывается наружу со сжатыми кулаками, когда человек оступился и вот-вот упадет. Человек, совершивший детский поступок и защищавшийся с детским ужасом.
Его звали Андреас Хенриксен, и он поселился в одной из городских семей. В семье была двадцатилетняя дочь, и однажды ночью ее разбудило присутствие кого-то в ее комнате. Она зажгла свет и увидела, что это Хенриксен, и что он был одет только в домашние тапочки. Он умолял ее никому не говорить и был готов украдкой покинуть комнату. Но девочка закричала, и на крик прибежали ее родители.
Я считаю, что девушка могла бы просто посмеяться над таким ничтожеством, как он. Это было бы жестокостью, но, в конце концов, мы имеем право на определенную степень уединения, включая ночь безмятежного сна. Она не смеялась. Она закричала, потому что у нее были определенные представления о скромности; она считала само собой разумеющимся, что человеческая форма ужасна и что она действительно не может существовать без рубашки. И Янте позволял себе не замечать ужасных зрелищ, потому что взгляд Янте был на ходулях.
Отец девочки также отличался склонностью к вспыльчивости. Не медля ни минуты, он вышвырнул вещи Хенриксена из дома под дождь. Хенриксен оказался в тяжелом положении, и утром посреди дороги красовалось свидетельство его позора.
Весть о его приключении донеслась до фабрики, и когда он пришел на работу, ему пришлось пройти через ряды насмешливых коллег. Андреас склонил голову и ничего не сказал. Но наступил другой день, и его товарищи, казалось, еще не успели насладиться ситуацией. И тогда Андреас показал зубы; Янте увидел, что он загнан в угол. Это заходило слишком далеко. Может быть, вы думаете, что я ничего о вас не знаю? Нет, в этом случае требовалось более крепкое мыло, да еще щелочь и сода в придачу.