– Ты помог нам. За это тебе благодарность Дома Утренней Росы. Единственная просьба – пощади детей.
– Вы думаете, что я пришёл вас уничтожить? Зачем бы тогда я спасал вас от пауков?
– Из-за неё.
Кивнул в сторону, куда убежали киберы, дед.
– Верно. Но не правильно. Лараниэль лишь… Не знаю, как вам лучше объяснить… Она причина того, что я разыскал вас. Но спасал я ваши корабли не только из-за того, что на них была девушка.
– Вот как? Тогда зачем притащил сюда? В руки людей? Или ты не знаешь, что мы враги?
– Были врагами. Об этом ты умалчиваешь, старейший. Сейчас все дерутся плечом к плечу, и тебе это хорошо известно. Эти люди вас не тронут. Обещаю.
Старик промолчал.
– Сейчас вас примут на борту, раненых поместят в госпиталь, где поставят на ноги. А дальше… Думаю, вам будет о чём поговорить между теми, кто уцелел, и теми, кто здесь.
– Цена наших жизней – Лараниэль?
Михаил помрачнел:
– У неё будет право выбора. И, старейший, у меня на борту корабля есть ещё одна аграфка, Ярриэль из Дома Утренней Росы. Подобрал её капсулу после сражения. Примете ли вы её обратно? Клянусь, что пальцем не притронулся к ней и ничем не опозорил её чести и достоинства.
– Ярриэль?! Она – жива?
– Разумеется. Пришлось повозиться, но она полностью здорова.
– Я могу её увидеть?
– Естественно. Если ты не побоишься пойти со мной.
Аграф гордо выпрямился:
– Никто никогда не мог меня упрекнуть, что я когда-либо бежал с поля боя!
– Прости, старейший, что усомнился.
Короткая пауза.
– Так мы идём?
Старик кивнул:
– Сколько я могу взять с собой аграфов?
– Личную безопасность и возвращение гарантирую, так что решать тебе.
Тот на мгновение прищурился:
– Я поверю тебе…
…Двери личных покоев Звонарёва открылись, пропуская хозяина и его гостя. Старик с любопытством осматривался по сторонам, проходя через комнаты. Наконец оказались в гостиной, где обе девушки возились со Светой на ковре. Воцарилась тишина, нарушенная радостным смехом дочери. Девчушка кое-как поднялась, затем, косолапо ступая короткими ножками и размахивая ручками, пошлёпала к отцу.
– Папа!
– Солнышко моё!
Михаил нагнулся, подхватывая малышку и поднимая её на руки. Старик удивлённо глядел на картинку. Обе девушки, японка и аграфка, заметив за спиной молодого человека постороннего, поспешили подняться, смущённо поправляя почти одинаковые домашние халатики. Аграф решился выйти из-за спины Звонарёва, и Ярриэль охнула, торопливо падая на колени:
– Дедушка!
…Прям, женский роман получается… Дед подошёл к ней, поднял рукой подбородок, внимательно всмотрелся в её лицо, потом, не отпуская подбородка внучки, повернулся к Михаилу:
– Мой долг перед тобой стал ещё больше. Но почему ты подобрал её, а не бросил умирать?
Звонарёв осторожно погладил по голове притихшую при появлении чужого в покоях, дочку, затем ответил:
– Есть более древние законы, по которым мы живём. И помочь нуждающемуся – один из них… Ты мне ничего не должен за неё, Старейший. Я не принимаю этот долг. Жизнь за жизнь.
– Лараниэль за Ярриэль? Согласен.
– У неё есть выбор, и я приму его, каким бы он ни был.
Кивнул старому аграфу молодой человек. Внезапно проснулся искин:
– Командир, к тебе делегация.
– Причина?
– Да их две. Первая – они приняли решение. Вторая – твои новые гости.
– Ясно.
Повернулся к старику:
– Я до сих пор не знаю вашего имени, Старейший…
– Лорд Ассариэль, Властитель Дома Утренней Росы.