– Хорошо. Сколько до базы «России»?
– Прибываем в систему через три минуты.
– Отлично. Пока там орлы думают – загрузить базу в любой из свободных трюмов.
– Что делать с разумными, находящимися на ней?
– Обездвижить, затем доставить на крейсер, после чего отправить к остальным.
– Будет исполнено, командир.
– Действуй. Я – отдыхать…
Михаил, оторвавшись от приборов, с недоумением посмотрел на парней, стоящих перед ним, потом его глаза прояснились:
– А, это вы!
Потёр пальцами виски, пожаловался:
– Совсем заработался. Кофейку? Или чаю?
– Да мы…
– Вы, ребята, извините, но если я сейчас не выпью чашечку кофе, то от меня мало толку будет.
Парни переглянулись, потом согласно кивнули.
– Мне чаю. А мне кофе.
– Вот и славно.
Звонарёв поднялся:
– Идёмте. Как я понимаю, вы определились?
Оба «россиянина» двинулись за ним по апартаментам, удивляясь их величине и обстановке. По логике событий, они ждали чего-то невероятного, или роскошного. Здесь же всё было очень просто, даже, можно сказать, скуповато, что ли. Казённого вида стандартная мебель, самые обычные пластиковые стулья, какие можно встретить в любом земном кафе. Но в следующей комнате всё резко переменилось: обтянутые тканью стены, удобная красивая мебель, не земная, но и не Содружества. Мягкий пушистый ковёр на полу, и… Кучи разбросанных детских игрушек. Михаил слегка нахмурился – надо будет сказать Джун, чтобы та прибралась… Впрочем, та уже выходила из детской, поправляя свой любимый халатик. При виде посторонних с Михаилом ойкнул, собирая ткань домашней одежды на груди ладонью:
– Хозяин…
– Джун, почему беспорядок?
Строго спросил он, показывая на раскиданные по комнате игрушки. Девушка потупилась:
– Простите, хозяин, не успела убрать. Света захотела спать, и я решила сначала её уложить, а потом прибраться…
– Тогда – ладно. Закончишь уборку – приходи на кухню.
Девушка кивнула, а молодые люди прошли дальше.
– Хозяин, значит? Рабыня?
С ехидцой произнёс Александр. Звонарёв отмахнулся:
– А вы, ребята? Что, в бордели ни разу не заглядывали? А кто там, по-вашему, работает? Андроиды? Или любительницы?
Парни замолчали.
– Я, с ней, кстати, ни разу не спал. Это нянька для дочери. У меня то времени часто не хватает на неё, а воспитывать своего ребёнка андроиду я никогда не дам.
– Извини.
– Ладно. Она, кстати, не оширка, как вы оба подумали.
Он усмехнулся.
– Японка. Тоже с Земли. Поэтому и купил.
– Да ты что?!
Не выдержал Петров.
– Настоящая? Самурайка?
– Да. Сейчас придёт к нам на кухню, спросите, если мне не верите.
– Да ладно…
…Кухня обоих ребят поразила – ничего подобного они не ожидали увидеть. Впрочем, контраст между роскошью тех помещений, которые использовались Звонарёвым для себя и своей семьи, и, как они поняли, нежилыми, этим и объяснялся. Тем, что никто лишнее заводить не собирался. Налив всем то, что было заказано, он сделал первый глоток, посмаковал, затем обратился к ребятам:
– Всё. Я готов. Говорите, что надумали?
Медведев промолчал, уступая пальму первенства Сергею. Тот недоумённо покосился на друга, потом ответил:
– Летим на Землю, забираем родных и друзей, хотелось бы, конечно, побольше народу взять, ведь планету колонизовать надо…
– Ясно. Значит, вы за первый вариант. Что же – могу сказать, верный выбор. Тогда давайте думать… О, Джун! Ты как раз вовремя! Что будешь, чай, кофе?
– Кофе, хозяин. Чай вы не умеете заваривать.
– Это верно. На ваши церемонии у меня времени не хватает. Привык по-простому – заварку раз, кипятком залил покруче, и нормально!
Девушка улыбнулась:
– И получается бурда. Так что уж лучше кофе. На него у вас всегда терпения хватает, хозяин.
Парни снова переглянулись – девушка вела себя вовсе не как забитая рабыня. Скорее, равная им и своему владельцу по статусу, если не как любящая жена. Та сделал первый глоток, смешно наморщив аккуратный носик, потом выдохнула:
– И – ха-а-а! Как вкусно!
Улыбнулась ребятам:
– Извините. Отвыкла от гостей.
– Вы – с Земли?
Девушка кивнула в знак согласия. Затем пояснила:
– Я из Токио. Поехала с подругами в горы на горячие источники. Вышли на остановке. Дальше ничего не помню. Очнулась уже здесь, в Содружестве.
…Разговор шёл, естественно, на всеобщем. Ни молодые люди, ни Джун не знали языков друг друга. Это же, единый для Содружества, позволял всем спокойно общаться.