Раздумья плавно перетекли в другое русло. Решив, что после такого представления гостья, скорее всего, ушла, Саша неожиданно ощутил пустоту внутри. Раскаивался в содеянном и чисто по-человечески жалел, что так вышло.
Он устало потер лицо ладонями и только сейчас заметил на себе плед и подушку рядом. Мысли, хаотично метавшиеся в голове, уверенно складывались в логическую цепочку. Окинув взглядом коридор, обнаружил одежду и обувь девушки и понял, что она осталась. Странное волнение всколыхнулось в душе, появилась призрачная надежда, что можно все исправить. Как минимум извиниться и попробовать помочь человеку, попавшему в беду. Воодушевленный новыми обстоятельствами, скинул с себя мокрые ботинки и направился в ванную.
Упругие струи беспощадно хлестали по коже, разгоняя кровь по закаменевшим мышцам и проясняя голову. Контрастный душ и две таблетки аспирина сделали из него человека. Бодрый, свежий и в приподнятом настроении он уверенно шагнул в комнату девушки.
Она тихо спала, подложив ладонь под щеку, как маленькая девочка. Александр не ожидал увидеть ее такой трогательной и беззащитной. От странного ощущения перехватило дыхание. Он попятился, почувствовав опасность для себя, хотел сбежать без оглядки от нежеланных эмоций, но не успел. Она неожиданно открыла глаза, увидела его и, испугавшись, натянула одеяло до подбородка.
Саша грустно улыбнулся, осознавая, что сам виноват в такой реакции, подошел ближе и присел перед ней на корточки.
— Доброе утро.
— Д-доброе, — кое-как выдавила из себя Таня. Страх сковал легкие, мешая нормально говорить. Она озадаченно смотрела на мужчину, пытаясь понять, зачем он пришел и чего ей ожидать.
— Ты до сих пор здесь?
В его голосе не было вчерашней злости, и Татьяна неуверенно ответила:
— Мне некуда идти…
— Поговорим?
— Здесь? — Она оглянулась на спавшую рядом дочь.
Он проследил за ее взглядом и неожиданно улыбнулся, показав ямочки на щеках.
— На кухне.
— Хорошо, я сейчас приду.
Он кивнул и поднялся. Проходя мимо журнального столика, заметил стопку бумаг и остановился, внимательно изучая их. Просмотрел несколько документов, не нашел ничего для себя интересного и вышел из комнаты.
***
Таня облегченно выдохнула и села на кровати. Мандраж прошел, оставив после себя легкое недоумение. Мужчина выглядел совершенно по-другому. Гладко выбрит, в чистой выглаженной рубашке, от запаха перегара не осталось и следа, его заменил приятный аромат парфюма. Темно-серые глаза не метали молнии, а улыбка была дружелюбной.
Все менялось слишком быстро, и она не успевала за этими изменениями. Весь вчерашний день провела в раздумьях, прикидывала, как поступить и что делать. Пересчитав остатки денег, хотела попытаться договориться с хозяином дома и снять у него комнату, в которой ночевала. Но ее план с треском провалился. Отрепетированная речь оказалась никому не нужна, он даже не дал ей шанса что-то сказать. Тщательно подобранные аргументы просто разбились вдребезги о неприступную стену его грубости.
Уже ночью Таня долго лежала без сна, прислушивалась к различным звукам и обдумывала, как жить дальше. Наконец пришла к выводу, что лучше и безопаснее уйти. Но сейчас ее уверенность в правильности своего решения пошатнулась.
Сегодня мужчина был другим, злоба и неприязнь исчезли, и это вселяло надежду на понимание.
Откинув последние сомнения, Татьяна решилась рискнуть и вновь вернуться к первоначальному плану. Накинула халат, найденный в недрах шкафа, положила в карманы деньги и оставшиеся драгоценности и поспешила на кухню.
Прошла несколько метров и остановилась. Все никак не могла поверить глазам, в голове не укладывалось, как вчерашний деспот мог так преобразиться за ночь. Если бы встретила его на улице, ни за что бы не узнала. Ничего не связывало того небритого неандертальца с обаятельным молодым человеком, который хозяйничал на кухне.
— Кофе будешь? — не поворачиваясь, спросил он и достал две кружки.
— Чай, если можно… — Татьяна натянуто улыбнулась и юркнула за стол.
— Я тебя напугал вчера… — начал Саша, пытаясь подобрать правильные слова, но не знал, что говорить. Мысли упорно не хотели выстраиваться в логические предложения. Поставил на стол чашку с чаем, песок и печенье и отвернулся к окну, не желая смотреть девушке в глаза. — Прости, я не хотел… — шумно выдохнув, завершил свою пламенную речь.
Таня кивнула, принимая его извинения. Повисла напряженная пауза, но никто не стремился нарушить тишину, разговор совершенно не клеился. Она отхлебнула немного чая, чтобы смочить пересохшее горло, и все же решилась перейти к главному:
— Я тут подумала… — Он резко развернулся, окинув ее настороженным взглядом. Татьяна внутренне сжалась, приготовившись к худшему, нервно сглотнула и заставила себя продолжить. — Может, вы сдадите мне комнату?
Несколько мучительно долгих секунд мужчина изучал ее, а она затаила дыхание, боясь сделать вдох…
— Нет, — ответил коротко и ясно. Ни один мускул не дрогнул на его лице, хотя в душе все перевернулось. Он не ожидал такого предложения, даже в страшном сне не мог себе представить подобное. Кому угодно Саша не отказал бы, только не ей. Жалость, сочувствие, сострадание — все эти эмоции меркли перед обычным страхом. Он очень хорошо знал женщин, подобных ей, и помнил, сколько боли и разрушений они после себя оставляют. Надломленная жизнь и гниющая рана на сердце не давали забывать.
На этом тему можно было закрыть, но Татьяна не привыкла сдаваться без боя, всегда получая желаемое.
— Почему? — Таня встала и подошла к нему, вынуждая смотреть на нее.
— Зачем? — Александр усмехнулся, стараясь сохранять невозмутимость. Много лет проработав в медицине, он приобрел замечательную стрессоустойчивость, но рядом с этой девушкой все постоянно шло не так. — Я не хочу ни под кого подстраиваться. Мне нравится мой образ жизни.
— Этот? — Она кивнула на батальон пустых бутылок, стоявших неподалеку.
— В том числе.
Его холодная сдержанность пугала. Вчера в нем кипели страсти, но все мысли были написаны на лице, а сейчас Таня не могла понять, о чем он думает. Мужчина смотрел на нее с цинизмом палача, безэмоционально решая судьбу ее и дочери.
— Но я не собираюсь лезть в вашу жизнь! Вы вообще нас не заметите… — Таня лихорадочно пыталась найти аргументы в свою защиту. — У меня есть немного денег и золота. Вот, — достала из кармана аккуратно сложенные купюры и пакетик с драгоценностями. — Их можно продать…
— Хватит! Дело не в деньгах…- чуть громче, чем следовало, остановил он ее. Вся эта ситуация с каждой секундой все больше походила на бред сумасшедшего. — Я сказал «нет»! — упрямо повторил, но голос взволнованно дрогнул, разрушая кажущуюся суровость и давая ей надежду.
— Я прошу вас… — забыв про гордость, умоляла Татьяна. Глаза наполнились слезами, но она не позволяла им пролиться. — Мне правда некуда больше пойти… Хотя бы на несколько месяцев…
Уверенность Александра таяла на глазах, рассыпалась, как карточный домик, под взглядом, полным отчаяния. Но он продолжал обороняться до последнего. На кону стояло слишком много, он не готов был рисковать.
— Раз у тебя есть деньги, ты можешь снять квартиру в городе…
— У меня нет документов. Я хотела купить дом, но меня обманули…
— Избавь меня от подробностей, — огрызнулся он, защищаясь из последних сил. Эта девушка ловко обвела его вокруг пальца, расставила ловушку, в которую он угодил. Она просто приперла его к стенке. Чисто по-человечески Александр не мог отказать ей, но и жить с ней в одном доме тоже не хотел.
— Позвольте нам остаться. Всего на три месяца, мы вас не стесним. Я найду работу…
— С маленьким ребенком на руках?
Его язвительный тон, насквозь пропитанный горечью, стал последней каплей. Татьяна обреченно опустилась на стул и спрятала лицо в ладонях. Тело ее сотрясали беззвучные рыдания.
— Пожалуйста…
— Господи, ну почему именно я? — взорвался Саша и начал мерить кухню шагами. — В нашей стране 146 миллионов жителей! Почему именно я должен тебе помогать?