Элизабет вернулась в зал. Ее отец как раз заканчивал свое выступление.
– Я понимаю, что судьи не могут указывать людям, кого им любить, а кого ненавидеть, но мне почему-то кажется, что если мы сегодня поможем открыть эту дверь, то сделаем счастливыми многих людей в будущем. Пожалуйста, – Нед Уэйкфилд замолчал на некоторое время.
Было заметно, что он очень взволнован происходящим.
– Пожалуйста, ваша честь, подумайте о детях! О детях, – повторил он тихо. – Это единственное, что еще имеет значение в этом мире! Подумайте о них!
Мистер Уэйкфилд сел на свое место. Тут Лиз заметила, что Рикки снова вошел в зал и стоял теперь сзади, у дверей.
Теперь уже все в зале беспокойно ерзали на своих местах. Судья Уинтерс долго сидел неподвижно. В какой-то момент он собирался покинуть зал, но потом, видимо, передумал.
– Обычно, – начал он, – я удаляюсь, чтобы тщательно взвесить все «за» и «против» и принять решение. Но боюсь, сегодня решение уже принято за меня.
Элизабет видела, как дедушка и бабушка Рикки с надеждой взглянули на ее отца. Нед Уэйкфилд же уткнулся в бумаги и не выказывал этим людям, казалось, никакого расположения. Элизабет поняла, что ее отец как никогда волнуется за исход этого дела, впрочем, как и все остальные.
Судья Уинтерс продолжал:
– Закон гласит, что в соответствии с желанием родителей или опекуна...
– Прошу прощения, судья Уинтерс... – Весь зал обернулся и взглянул на Рикки, вышедшего в проход между рядами кресел. – Я бы хотел сказать кое-что, если еще, конечно, не слишком поздно...
Судья бросил взгляд на адвокатов – казалось, ни с той, ни с другой стороны возражений не было.
– Да? – Мистер Уинтерс предложил Рикки пройти ближе.
Рикки вышел на середину зала и начал говорить:
– Видите ли, вообщем-то, мне нечего сказать по поводу этого дела, но я тут подумал, что... – Он сделал паузу и повернулся к своей матери. – Знаешь, мама, это несправедливо! Мы здесь пытаемся наказать отца за его уход, но это несправедливо! Это несправедливо по отношению к бабушке и дедушке и к тому же несправедливо по отношению к Тони и ко мне...
Тони, младшая сестренка Рикки, посмотрела на брата, потом на мать, потом снова перевела взгляд на Рикки.
Рикки выглядел слегка смущенным.
– Это также несправедливо и по отношению к тебе, мама, – добавил он.
Никто в зале не проронил ни слова. Рикки оглядел зал и улыбнулся, когда встретился взглядом с Элизабет.
– Вот, пожалуй, и все, что я хотел сказать, – закончил он.
Рикки кивнул судье и вернулся на свое место. Судья Уинтерс прокашлялся, ободряюще взглянул на миссис Копальдо и встал.
– Могу я поговорить с каждой из сторон в моем кабинете без их адвокатов?
Судья собрал свои бумаги и прошел к выходу. Рикки, Тони, их мама и бабушка с дедушкой проследовали за ним.
Элизабет вышла в коридор вслед за своим отцом и тут же принялась его расспрашивать:
– Как ты думаешь, что там сейчас происходит?
Нед Уэйкфилд обернулся к дочери и улыбнулся:
– Я думаю, что все будет в порядке. Не стоит меня цитировать, но у твоей статьи, скорее всего, будет счастливый конец.
Лиз улыбнулась отцу и вернулась на свое место в зале ждать возвращения судьи. Ей казалось, что это ожидание длится целую вечность – они отсутствовали уже целый час! Когда они наконец вернулись, то Элизабет увидела, что Рикки шел между мамой и бабушкой, а дедушка вел за руку маленькую Тони. Они улыбались, но глаза у всех были заплаканные.
Когда, наконец, все расселись по своим местам, судья обвел взглядом весь зал. По его лицу можно было понять, что он очень доволен.
– Я счастлив сообщить вам, что нет необходимости выносить какой-либо вердикт, – радостно улыбаясь, произнес он. – Противоборствующие стороны сейчас в моем кабинете пришли к взаимному согласию.
Рикки повернулся и улыбнулся Элизабет. Судья закрыл дело, и бывшие противники пожали друг другу руки. Рикки и Энни тут же направились к Элизабет.
– Вот это да! – сказал Рикки. – Я даже не знаю, что тебе и сказать, Лиз!
– Ты и не должен ничего говорить, – улыбнулась Элизабет.
Рикки снова улыбнулся Элизабет, обнял Энни, и они вернулись к его семье.
Нед Уэйкфилд подошел к дочери. Он весь светился от счастья и гордости.
– Что-то подсказывает мне, что без твоего участия здесь не обошлось, – обратился он к ней.
– Возможно, – загадочно улыбнулась она, – иногда людей нужно лишь слегка подтолкнуть.
Папа обнял дочь и увлек ее в вестибюль.
– Не знаю, о чем ты говорила с Рикки, но я оценил это и уверен, что семья Копальдо тоже будет благодарна тебе.
Элизабет посмотрела в другой конец вестибюля, где стояла группа улыбающихся и обнимающихся людей. Лиз ощутила такую огромную теплоту и радость за них! Она прекрасно понимала, что у них и так все будет хорошо, даже без помощи адвоката.
К Элизабет и ее отцу подошла Марианна Уэст.
– Уже половина третьего. Ведь никто не собирается отказываться от позднего ленча?
– Конечно, нет! – как всегда, с готовностью согласился папа Элизабет. – Элис сказала, что будет сегодня работать допоздна, но, может быть, Стивен захочет к нам присоединиться. Ведь у нас, как-никак, сегодня праздник!