Я кивнул и запустил нейроинтерфейс:
— «Друг», дай расклад по спутниковой активности НАТО над этим районом за последние 48 часов.
Голос «Друга» прозвучал безэмоционально, но чётко:
— Зафиксировано три спутника связи, один разведывательный со средней орбитой. Время прохождения над районом — 01:15, 03:47 и 06:10 по Гаване.
— Есть риск обнаружения, если развернуть оборудование или осветить лагерь, — уточнил я.
— Подтверждаю. Оптимальное окно — с 21:40 до 00:55. Данные будут уточняться каждые 15 минут.
Я молча свистнул.
— Да у тебя тут целый штаб ГРУ в кармане.
— Привыкай, — усмехнулся «Друг». — Это Куба. Тут либо с умом, либо никак.
— Это что-то новенькое «Друг»…
Инна встала, отряхнула колени:
— Кстати, о лагере. Там, к югу, есть небольшой родник. Почти пересох, но бьёт. Щеглов говорит, вода чистая.
— Проверял. Можно ставить палатки в том распадке. Деревья дадут тень, и видно подход с трёх сторон, — добавил курсант.
Я вздохнул и потянулся:
— Отлично. Завтра ставим лагерь там. А ночью… посмотрим, кто нам подмигивает.
Иванихин хлопнул меня по плечу:
— С тебя мясо и фасоль, если всё это — паранойя.
— А если не паранойя — с тебя бутылка рома, — парировал я.
Инна вздохнула:
— Пожалуйста, только не сегодня. Сегодня — просто пусть будет звёздное небо, и никакой войны.
Перед рассветом, я присел рядом деревом, бросив взгляд в небо. Оно было спокойным, но я уже знал — «Птичка» улетела чуть южнее по долине, реагируя на тревожный сигнал. Там что-то было.
Через пару минут «Друг» вышел на связь.
— Зафиксирована активность двух объектов в полутора километрах от лагеря. Маскировка слабая. Вероятность ведения наблюдения — девяносто процентов.
— Подтверждено. Дрон начал сближение. Контакт в течение пятидесяти секунд.
Я машинально взял в руки армейский бинокль и сделал вид, что просто любуюсь пейзажем. С той стороны был только кустарник и пара скал — в остальном, видимость хорошая. Через минуту в ушной имплант пошёл отчёт: короткая, но результативная стычка. Двое нейтрализованы. Без шума.
Сделав вид, что отошел в «кустики», через несколько минут позвал ребят типа «на помощь», и уже мы втроем привели в лагерь пленных. Усадили недалеко от костра, и по полевому телефону сообщили кубинским Лас Сомбрас. Буквально через несколько минут группа кубинского спецназа была у нас. Пара их бойцов в камуфляже держали «гостей» лицом вниз, руки за спиной, связаны. У одного был порван карман, из которого торчал спрятанный микрофон. Второй был ранен — не сильно, но кровь шла из носа. Дрон сработал точно — удар электрошоком не дал им поднять тревогу.
— Los gringos (Гринго), — сказал командир группы, вытирая лоб. — Один с базы, второй возможно из Бюро интересов (USINT), под «крышей» швейцарского посольства. Сработали непрофессионально. Мы допросим.
— Увести в низину, — приказал я, — там прохладнее и тише. Постарайтесь получить всё, что можно, но быстро. Времени у нас — час, не больше!
Кубинец кивнул. Он знал, что значит «быстро и без шума». Эти ребята не первый год замужем.
Вернувшись в лагерь, я сел рядом с Инной. Она посмотрела на меня внимательно, будто почувствовала, что произошло что-то важное.
— Всё хорошо?
— Да, — ответил я. — Лишние гости уже уехали.
Щеглов поднял бровь, но промолчал. Иванихин сделал глоток воды, вытирая шею платком.
— Не нравится мне всё это, — пробормотал он. — Это ведь не просто прогулка.
— Так и не было прогулкой с самого начала, — ответил я.
На связь снова вышел «Друг»:
— Орбитальная группировка НАТО в районе увеличена. Два спутника-разведчика с фазированной решёткой, один комплекс связи с ретрансляцией на Северную Америку.
— Принято. Шоу продолжается.
Мы не знали, что нас ждет завтра. Но я точно знал, что теперь — они тоже знают о нас.
Ко мне подошёл командир кубинской группы — тот самый крепкий, сдержанный капитан, что работал с пленными. Лицо его было напряжённым, и в его голосе звучала сдержанная ненависть.
— Товарищ Борисенок, — начал он, — с вашего позволения, информация по задержанным.
Я кивнул. Мы отошли на пару шагов от остальных, в сторону, ближе к кустам, где шум листвы заглушал разговор.
— Один из них заговорил. Сначала молчал, но потом… Три приёма, и, видимо, страх победил. По его словам, на перекрёстке дорог, километрах в пяти от забора базы, стоял наш патруль. Семь человек. Они использовали их для тестирования нового оружия. Говорит, это что-то связанное с направленным излучением.