— Она поправится, Вальтер, я тебе это обещаю. А ты… просто будь рядом с ней, это сейчас важнее всего.
— Спасибо, — выдохнул тот. — За всё.
Глава 25
Через несколько дней после награждения, в дворовой курилке посольства, где запах «Примы» без фильтра смешивался с ароматом жимолости, разросшейся по стенам посольского двора произошел интересный разговор. Это место находилась за колоннами, где ни один жучок не выдерживал влажности. Место негласно считалось «безопасным»: если уж говорить что-то «такое» — то только тут.
Генерал Измайлов, прижав сигарету к губам, щёлкнул зажигалкой.
Рядом, в расстёгнутом кителе и с неизменной алюминиевой пепельницей в руках, стоял Рыжов.
— Ну что, Филлип… — затянулся он. — Нас с тобой теперь точно будут держать под лупой. Не только они… и свои тоже.
— В курсе, — кивнул Измайлов. — Особенно после того, как мы у них под носом пару ходов в чужую сторону разыграли.
— Ходы — это ты красиво сказал. Ты ж понимаешь, брат, мы тут не просто в разведку «играемся». Мы, по сути, в чужой игре влезли за стол и начали ставить свои фишки. Да ещё вышли с немалым призом.
Измайлов медленно выдохнул дым:
— Мы не влезли. Нас давно туда втащили. Просто никто не думал, что вместо молчунов приедут те, кто умеет играть лучше.
— А Борисенок? — Рыжов чуть пригнулся, глядя сквозь пепел сигареты. — Это не просто зубной техник.
— Так и есть. Он тихий. Но когда надо — делает такое, что мне даже вспоминать страшно.
— Ты уверен, что он наш?
— Не знаю, но точно не их. А значит, этого нам пока достаточно.
Рыжов затушил сигарету, глянул на небо — на юге тлели редкие звёзды.
— Им теперь важно одно — понять, кто и как их переиграл.
— А мы… — подхватил Измайлов, — сделаем так, чтобы они даже вопроса задать не успели.
— Думаешь, полезут напрямую?
— Нет. Они умные. Зашлют «третий круг» — нейтралов. Через третьи руки, четвёртые уши. Воды будут мутить. И следы ложные оставлять, приманки сочные.
— Тогда надо готовиться.
— Уже.
Они замолчали. Где-то за забором посольства хлопнула дверца автомобиля. Рыжов повернул голову:
— Знаешь, Филлип… мне вот интересно, кто из нас раньше сгорит. Мы — или они.
— Посмотрим, — сказал Измайлов, стряхивая пепел. — В нашем раскладе, только что бы Куба первой не сдулась.
И оба ушли в темноту, оставив курилку за колоннами пустой — и пахнущей дымом победителей.
Субботнее солнце лениво растекалось по манговому саду, бросая тёплые пятна на скатерть, накрытую к обеду. На длинном деревянном столе, заботливо вытащенном мной под тень деревьев, уже стояли холодные закуски, зелень, бутылки с ромом, графины с соком гуавы и манго, ананасы, а на мангале потрескивала рыба, замаринованная Инной ещё с утра.
— Ну что, товарищи герои, — с улыбкой сказал Измайлов, поднимая бокал. — За тех, кто не просто служит, а делает это с огоньком.
— С огоньком? — хмыкнул Иванихин, жмурясь от солнца. — Филлип Иванович, вы это к какому эпизоду?
— Наверное к тому, где ты Костя с американцами бодался? — добавил Щеглов.
Смех был егкий, свойский. За столом было семь человек: Филлип Иванович, его супруга Жанна Михайловна, хозяин касы — Костя Борисенок с женой Инной, Саша Щеглов и
Дима Иванихин — в светлой рубашке, почти по-курортному, а рядом с ним — стройная девушка с синими глазами и копной тёмных волос.
— Знакомьтесь, — сказал он чуть скромно, — Ирен, моя… эм… спутница. Дочь нашего посланника в Каракасе.
Он не углублялся в подробности, но и не скрывал лёгкой гордости.
— Очень приятно, — Инна уже тянула руку, осматривая девушку с профессиональной и женской заинтересованностью. — Медик?
— Почти. Учусь на международных отношениях, но в нашей семье это примерно как хирургия: всякие конфликты, кровотечения, экстренные меры, — с лёгким испанским акцентом произнесла Ирен и кокетливо улыбнулась. Иванихин чуть покраснел, но был счастлив, это было видно не вооруженным глазом.
— А ты, Щегол, чего молчишь? — спросил я, подкидывая ещё угля в мангал. — Неужели испанский уже не лезет?
— Он мне уже снится, — вздохнул курсант. — А ещё я начал собирать терминологию ненормативной лексики…
Услышав это и осмыслив только что сказанное, наш коллектив взревел.
— Саша можно поподробней, но в двух словах, — ухмыльнулся Димка.
— Я стремлюсь перевести такие выражения на русский и понять их место в разговорной речи и правила употребления. Я уже занёс в свою общую тетрадь-словарь более 600 таких слов и выражений.