Нужно что-то предпринять — и немедленно!
Пятеро кибенов приблизились к мертвому зверю, слишком поглощенные созерцанием туши, чтобы смотреть на показания детекторов. Таллант протянул руку к развилине деревца.
Он поскользнулся на пне, и пальцы ударили в металлическую поверхность оружия. Бластик слетел с развилины, с плеском погрузившись в болото.
Один из кибенов обернулся, увидел Талланта и прошипел что-то по-змеиному своим спутникам, вскинув ствол бластика. Голубая вспышка пронзила тьму. Таллант замешкался всего на миг. И это чуть не стоило ему жизни. Луч скользнул по спине, едва задев ее, однако располосовал комбинезон и подпалил кожу.
Таллант вскрикнул от боли и нырнул головой вниз в болотное окно, пытаясь унять адское пламя, жгущее спину, а заодно найти свой бластик, увязший в трясине. Он глубоко погрузился в грязь, ощущая, как она смыкается над головой. Жижа забила горло. Бенно судорожно замолотил руками и вдруг понял, что у него есть еще шанс.
Он попытался нащупать дно, нашел его разъезжающимися ногами и потащился по трясине, давясь зловонной гущей на каждом шагу. Дно начало подниматься. Он мгновенно высунул голову.
Кибены по-прежнему были впереди, но смотрели немного в другую сторону, полагая, что он остался на месте или утонул.
Бенно сразу понял, что должен убить их всех, не дав им связаться с командованием, иначе игре придет конец. Как только кибенские военачальники узнают, что на планете есть человек, они догадаются, где спрятана бомба. Тогда у него не останется ни единого шанса выжить.
Рослый кибен с золотыми волосами, торчащими невероятно длинным «ежиком», повернулся к нему с бластиком в руках. И тут адреналин хлынул в вены Талланта, он вспомнил зверюгу и впервые в жизни понимая, что действие дурманного порошка уже кончилось, но не обращая на это внимания, — агрессивно рванулся вперед.
Высоко вскидывая ноги, он бежал по краю окна, разбрызгивая синюю грязь во все стороны. Внезапность нападения ошеломила кибена, и тот не успел пустить оружие в ход. Секунда — и Таллант сбил своим весом кибена с ног. Ботинок с хрустом опустился вниз, ломая инопланетянину шею. Потом палец нащупал кнопку, и голубой огонь вырвался широкой дугой, поливая четверых оставшихся патрульных. Крики их были недолги, тела разметало по округе на пятьдесят футов.
Таллант взглянул на ошметья, бывшие минуту назад людьми, и прислонился к дереву. «Господи, Господи, Господи», — билось в его опустошенном мозгу. К горлу снова подступила тошнота. Он вспомнил на миг о дурманном порошке — о пакетиках в застегнутом кармане комбинезона, — но не почувствовал знакомой жажды.
Огонь и без того горел в его крови. В трусе проснулся инстинкт убийцы.
Корабли землян были уже далеко, а кибены до сих пор боялись, что бомба взорвется, если они пустятся в погоню. Таллант не сомневался, что они не предприняли попыток покинуть планету Дильда, и для такой уверенности у него было веское основание: бомба в его животе еще не взорвалась.
Но время шло.
Той ночью Таллант убил своего двадцатого и тридцатого кибена.
Вторую пятерку он прикончил, выбравшись из Синих болот. Спрятался в засаде за большой тупорылой скалой и оставил от них мокрое место.
Отдельные разведчики находили свою погибель от ножа и приклада бластика, когда Таллант пробирался несжатыми колосящимися полями к Саммерсету, пригороду Иксвилля.
Группа из пяти разведчиков неспешно брела по полю, и только их плечи да головы виднелись над высокими блестящими стеблями с налитым зерном. Таллант шел пригнувшись и совершенно случайно заметил впереди ствол бластика. Ему не составило труда подстеречь их и прикончить поодиночке. Череп первого раскололся, как пластиковая коробка, едва Бенно ударил прикладом. Когда кибен свалился, чуть не подмяв под собой убийцу, в жилах у Талланта взыграла кровь; неведомое ранее наслаждение партизанской войны захлестнуло его. У первого убитого он позаимствовал длинный кривой нож с инкрустированной рукояткой.
Нож прекрасно поработал над остальными четырьмя. Кровь у кибенов оказалась желтая. Бенно это не удивило.
Когда на горизонте забрезжил рассвет, Таллант уже не сомневался в том, что кибены знают о его существовании. Что означает его присутствие здесь, кто он такой, что он делает на планете Дильда — вряд ли инопланетяне могли вразумительно ответить на эти вопросы, однако тридцать солдат уже расстались с жизнью под лучом бластика или под взмахом кривого ножа. Рано или поздно трупы найдут; об отсутствии солдат доложат начальству -они не явятся на поверку.
Тогда кибенское командование поймет, что они не одиноки на планете.
Всю ночь Таллант слышал, как кружат в небесах роботы-ищейки, пытаясь засечь нейтринный выброс бомбы, и два или три из них пролетали прямо у него над головой. Но они просто кружили в радиусе двух миль, указывая цель наземным войскам. Солдаты же не успевали взять Бенно в кольцо — он убегал, а они продолжали беспомощно топтаться на месте, ожидая новых указаний.
Похоже, им пора уже было понять, что бомба находится в движущемся носителе. Что это за носитель — подскажут тридцать убитых солдат. И они неизбежно придут к выводу: на планете остался живой человек.
Роботы-ищейки все кружили и жужжали над головой. Таллант озадаченно подумал: почему они могут летать, а корабли не могут? И тут же нашел вполне логичный ответ. Роботы — это роботы, они летают чисто механически. А межпланетные корабли летают с помощью двигателей, искривляющих пространство. Очевидно, искривление и запустит взрывной механизм.
Выходит, засечь его будет нетрудно, однако кибены не смогут тронуться с места, чтобы догнать и уничтожить землян.
Таллант сжал кулаки. Грязное лицо исказилось от нового прилива ненависти к людям, оставившим его здесь подыхать. Паркхерст, и Шеп, и доктор Баддер, и иже с ними. Они приговорили его к смерти…