— Что, он приближается? — в панике спросил Медведя Робин.
— Да. Он появится примерно через четверть часа. Ох, видно, мне тебя не переспорить!.. Возьми топор под крыльцом и сруби деревянный столб, к которому я привязан!
Робин побежал к крыльцу, сразу же отыскал топор и принялся рубить столб. Он рубил, рубил, не жалея сил, но столб не поддавался.
— Скорее! Скорее! — торопил его Медведь.
— Ты что, не можешь со всей силы рвануть и вырвать этот столб с корнем? — тяжело дыша от усталости, спросил Робин.
— Нет, не могу, — сокрушённо покачал головой Медведь. — Силы во мне мало. Разве сам не видишь? Да и та, что осталась — это не медвежья сила, а человеческая. Но я попробую.
Они оба старались изо всех сил: Медведь тянул на себя столб, а Робин махал топором.
Наконец столб поддался топору и переломился. И они побежали прочь: Медведь, прихрамывая и волоча за собой массивную цепь, на которой болталось увесистое бревно — бывший столб, а Робин налегке, с одним лишь топором в руках. Они пробежали так некоторое время, потом вдруг Медведь сказал:
— Подожди! — приложив ухо к земле, он прислушался. — Так… У нас ещё есть немного времени. Что-то заставило Джукса повернуть в другую сторону. Не иначе как ещё один катаклизм. А то, может, наши нового Кандидата сюда забросили? Так постараемся завербовать его в свои ряды, в ряды предателей?
— Я не предатель! — зло сказал Робин. — Я не предатель! Если ты не замолчишь, Медведь, я убью тебя.
— Вот это правильно, — спокойно и жёстко сказал Медведь. — Это самое верное решение — убить меня, но выполнить свою Миссию, вместо того чтобы бессмысленно волочить меня за собой, теряя остатки рассудка и забывая о великой Цели. А теперь сделай хоть что-нибудь разумное. Возьми топор и отруби от моей цепи остаток дерева!
Робин отдышался. Стараясь бороться с охватившим его гневом, он принялся рубить бревно.
— Кончено, наконец! — сказал Робин. — Но ты, Медведь, прекрати обзываться!
— Ладно… — сказал Медведь. — Что теперь толку? Наставникам надо было тщательнее выбирать Кандидатов. Жаль, что это уже не первая их роковая ошибка.
— А вторая какая? — поинтересовался Робин, гнев которого уже успел немного поостыть.
— Ты! — сказал Медведь. — Ты — вторая ошибка Наставников, а первая — я.
— Пошли искать Грот, — с досадой махнул рукой Робин.
— Пошли, — отозвался Медведь.
Медведь указывал своему товарищу путь: он по-звериному хорошо ориентировался по запахам и звукам. Робин покорно и уныло следовал за ним. Вдруг Медведь остановился:
— Ну вот. Я его слышу: он идёт сюда.
— Да как же идёт? Мы же так далеко ушли!..
— Может, он знает короткую дорогу… Кроме того, он не сомневается, что мы пошли искать Грот, а где его ещё искать, как не здесь. Вот он сюда и спешит.
— Но нас всё-таки двое, — сказал Робин, — один — человек, а другой — Медведь. Мы можем с ним побороться.
— Не можем, — отрезал Медведь. — Я не в силах причинить ему зла, потому что заколдован им. Я могу страдать и ненавидеть его, но ранить его не могу.
И вдруг Робин явственно услышал чьё-то насвистывание невдалеке. Сердце беглеца похолодело:
— Это он! Он нашёл нас.
Медведь неопределённо покачал головой и быстро сказал:
— Просунь руку в последнее кольцо моей цепи. Скорее!
Робин, не долго думая, повиновался.
И тут из гущи леса навстречу им вышел Лесник. Он был в новенькой защитной куртке, широких штанах, но… это был другой человек!
— Добрый день! — почтительно склонив голову, приветствовал его Медведь.
— Добрый… — после некоторой паузы ответил незнакомец.
— Вот, веду добычу Хозяину! Далеко успел убежать — прыткий!..
— А!.. — одобрительно кивнул Лесник. — Да, повезло твоему Хозяину, нечего сказать! А мои слуги — всё такая мелюзга да бестолочь!
— Аварию-то ликвидировали? — спросил Медведь.
— Порядок, — отозвался встречный. — Ладно, некогда мне тут с тобой…
И, беззаботно насвистывая, Лесник свернул на одну из хорошо утоптанных тропинок и скоро скрылся в лесу.
— Ух! — утирая пот со лба, выдохнул Робин. — Ух ты!
— Ты от меня-то отцепись, наконец! — грубовато усмехнулся Медведь.
Робин поспешно выпустил кольцо.
— А ты находчивый, — похвалил он своего нового друга.
— А ты безмозглый, — отозвался Медведь. — Зачем меня сюда притащил?
Робин беспомощно пожал плечами.
— Куда идти? — смиренно спросил он Медведя.
Принюхавшись, тот махнул лапой:
— Туда, видимо.
Они пошли дальше, но вскоре оба начали заметно уставать. Несколько раз они делали очень короткий привал, чтобы подкрепиться орехами и семечками от каких-то шишек, то тут, то там рассыпанными на земле. Вместо питья Робин на ходу срывал и ел кислицу. Вскоре обоих начало клонить ко сну. Сначала Медведь ковылял впереди Робина, но неожиданно он лёг на землю и заявил:
— Всё, я дальше идти не могу.
А потом попросил друга наклониться к нему и сказал — почему-то на ухо:
— Робин, убей меня, пожалуйста, только сделай это твёрдо и быстро.
Робин отшатнулся от Медведя.
— Ты что, серьёзно? Я никогда никого не убивал.
— А сейчас убей, — настаивал Медведь. — Ты видишь, у меня сил совсем не осталось. Из жалости убей. А после этого всё-таки найди Грот.
— По-твоему, грязный маленький Медведь не может войти в Грот, а убийца может, да? — устало и оттого почти беззлобно спросил Робин.
— Прости, об этом я что-то не подумал, — согласился зверь и попытался подняться, но не смог — лишь повалился снова на правый бок. По его лохматой щеке потекла крупная слеза.
— Эх! — с досадой сказал Робин. — Что же делать-то с тобой? Помоги-ка мне, пожалуйста, взвалить тебя на плечи.
Общими усилиями они взгромоздили худого и ослабшего Медведя на плечи Робину. Сначала Робин хоть и медленно, но шёл, а потом пополз на четвереньках. Медведь был не слишком тяжёл: небольшой, к тому же очень худой, кожа да кости, но человек совсем обессилел. Однако он упрямо продолжал, не разбирая дороги, не обращая внимания на то и дело меняющиеся пейзажи, ползти вперёд.
Уже ни о чём не думая, ничего перед глазами не различая и вообще, похоже, ничего больше не соображая, Робин продолжал свой путь, чувствуя, что ноша стала ему уже непосильной. Полз, скорее, по инерции. Через некоторое время беглец выпрямился и, обхватив Медведя сбоку, попробовал тащить его таким способом. Но едва Робин успел сделать несколько шагов, как нога его запнулась о что-то твёрдое, и он растянулся на земле. Спящий Медведь, отлетев на некоторое расстояние, очень плавно приземлился невдалеке.
ГРОТ
Очнувшись, Робин обнаружил, что лежит на холодном камне. Медведь теперь лежал на земле невдалеке от Робина и, по-видимому, очень крепко спал. Превозмогая возникшую от ушиба тупую боль в голове, беглец медленно поднялся на ноги, тихонько потрогал рукой голову и протёр глаза. Прямо пред ним возвышалась огромная серо-голубая, точно подёрнутая лёгкой дымкой, скала.
Скал подобного цвета и размера Робину до сих пор не доводилось встречать ни в одном из виденных им когда-либо лесов, ни в окрестностях Деревни.
Едва оправившись от боли, радуясь, что Медведь спит мирно на земле, а не на его затёкшей спине, слегка прихрамывая, Робин отошёл на несколько шагов. Он собирался издали получше рассмотреть скалу, но и с такого расстояния хорошенько увидеть её целиком было невозможно: она была слишком высока и простиралась вширь на несколько километров.
Постепенно отходя всё дальше и дальше, Робин заметил лёгкий светлый дым и неяркое свечение, исходящие от каменной поверхности. И тогда ясная догадка осенила Робина.
— Да ведь это же и есть Грот!
Сомнений не было: в этой необычной скале непременно должен находиться тот самый долгожданный Грот, к которому он так давно стремился. Несмотря на то, что ушибленная голова снова начала гудеть, а воспоминания обо всём, случившемся сегодня, вызывали в теле мучительную нервную лихорадку, беглец почувствовал огромное облегчение, словно тяжёлая каменная плита, которую он всё это время тащил на своих плечах, наконец свалилась наземь. Причём, думая об этой плите, он имел в виду вовсе не Медведя, который по-прежнему лежал рядом. Нет, каменной плитой была другая тяжесть — ощущение полной безнадёжности и бессмысленности пути. Теперь это ощущение само собой понемногу отступало.