– Ты сильно рискуешь.
– Я повезу тебя не за так. Когда Касси умрет, мы устроим ей достойные похороны.
– Восславим Господа, – вставила старуха.
– И все-таки опасность велика.
– Если какая-нибудь свинья что-то брякнет Бредли, он заставит их насрать в башмак и сожрать собственное дерьмо. – Стейси вытер рот, с восторгом и обожанием глядя на старшего брата.
– Ты запачкал рубашку, Худышка, – щелкнул тот Стейси по лбу. – Никак не справишься с мясом? Кишка тонка, да?
– Если нас поймают, тебя посадят. И надолго, – предупредил Ричардс. – Кто позаботится о мальчишке?
– Если что-то случится, он позаботится о себе сам, – отрезал Бредли. – Он и ма. Он уже многое умеет. Так, Стейси?
Стейси энергично закивал.
– И знает, что я вышибу ему мозги, если он не сделает все как надо. Не правда ли, Стейси?
Очередной кивок.
– Кроме того, деньги нам не помешают. В семье больной человек. Так что хватит об этом. Кажется, я знаю, что надо делать.
Ричардс в молчании докурил сигарету, а Бредли пошел в спальню, чтобы дать Касси лекарство.
…Минус 063, отсчет идет…
Проснулся он еще в темноте, внутренний часовой механизм подсказал ему, что сейчас половина пятого. Девочка, Касси, кричала. Бредли встал, чтобы подойти к ней. Они втроем спали в маленькой грязной спальне, Стейси и Ричардс на полу. Ма легла с девочкой.
Под сопение крепко спящего Стейси Ричардс услышал, как Бредли вышел из комнаты. Звякнула ложечка о раковину. Крики девочки сменились стонами, смолкли. Ричардс чувствовал, что Бредли стоит на кухне, ожидая, пока восстановится тишина. Вернулся, сел, кровать заскрипела пружинами под его телом.
– Бредли?
– Что?
– Стейси сказал, что ей всего пять. Это правда?
– Да, – мрачно ответил Бредли.
– Как пятилетний ребенок может болеть раком легких? Я о таком не слышал. Лейкемия, возможно. Но не рак легких.
С кровати донесся невеселый смешок.
– Ты из Хардинга, да? Каков коэффициент загрязнения воздуха в Хардинге?
– Не знаю. Его больше не объявляют в прогнозе погоды. Не объявляют с… не знаю. Давно.
– В Бостоне не объявляют с две тысячи двадцатого года, – уточнил Бредли. – Боятся. У тебя нет носового фильтра, не так ли?
– Что ты несешь, – раздраженно бросил Ричардс. – Эта штука стоит две сотни баксов, даже на распродаже. Я не держал в руках две сотни весь прошлый год. А у тебя?
– Нет. – Бредли помолчал. – У Стейси есть. Я ему сделал. У ма, Рича Голеона и некоторых других тоже.
– Ты надо мной смеешься.
– Нет, парень. – Вновь пауза. Ричардс внезапно осознал, что Бредли и так сказал ему куда больше, чем хотел. И продолжил он с видимой неохотой: – Мы читаем книги. Фри-ви – для пустоголовых.
Ричардс согласно кивнул.
– Банда, понимаешь. Некоторые маются бездельем. У них вся радость – в субботу вечером избить какого-нибудь хонки. Но есть среди нас и такие, кто с двенадцати лет ходит в библиотеку.
– В Бостоне в библиотеку можно попасть без карточки?
– Нет. И карточку выдают только тем, у кого в семье гарантированный доход в пять тысяч баксов. Мы позаимствовали карточку у одного толстозадого говнюка. Ходим в библиотеку по очереди. У нас есть один костюм на всех, его надевает тот, кто идет. – Бредли помолчал. – Вздумаешь смеяться надо мной – прирежу.
– Я не смеюсь.
– Сначала мы читали только сексуальные книжки. Потом, когда Касси заболела, я заинтересовался загрязнением окружающей среды. Все книги о коэффициентах чистоты, уровнях смога и носовых фильтрах у них в спецхране. Мы изготовили ключ по восковому слепку. Парень, тебе известно, что в Токио с две тысячи двенадцатого года все обязаны вставлять в нос фильтры?
– Нет.
– Рич и Динк Моран изготовили счетчик загрязнения. Динк вырвал чертеж из книги, и они сварганили его из банок из-под кофе и деталей, которые скрутили с автомобилей. Он спрятан в надежном месте. Парень, ты знаешь, что в тысяча девятьсот семьдесят восьмом году шкала загрязненности обрывалась на двадцати баллах? Понимаешь?
– Да.
– Когда загрязненность достигала двенадцати баллов, заводы и все загрязняющее воздух дерьмо останавливали до тех пор, пока не изменится погода. Этот федеральный закон действовал до восемьдесят седьмого года. Потом его отменил Обновленный конгресс. – Тень на кровати приподнялась на локте. – Готов спорить, среди твоих знакомых многие болеют астмой.
– Конечно, – согласился Ричардс. – У меня тоже астма, пусть и в легкой степени. Таким уж мы дышим воздухом. Господи, всем известно, что в жаркий облачный и безветренный день лучше оставаться дома…