— В тех случаях, когда пуля выходит ниже входного отверстия, это значит, стреляли сверху, стоя, в сидящего человека, — включился в разговор зональный прокурор. — Этот убийца, если он был, видимо, стрелял в перчатках. А затем вложил револьвер в руку Булатова. В общем, инсценировал самоубийство. Булатов был в наркотическом состоянии. Обнаружен героин в крови и след укола на левой руке, хотя погибший был левшой, судя по показаниям его сестры.
Зональный прокурор ранее знакомился с материалами этого дела и больше склонялся к версии убийства Альберта Булатова.
Амиров выслушал своего подчинённого, не проронив ни слова; подошёл к окну, на подоконнике которого стояли в глиняных плошках комнатные цветы, полил их водой и задумался: «Если бы Валиев хотел убить Альберта Булатова, то что ему мешало это сделать ещё несколько лет тому назад? В общем-то ничего не мешало. Люди, как Валиев, воевавшие в горячих точках, обычно решительные и обид не прощают. И возмездие откладывать в долгий ящик не любят. А если этот Валиев методично, иезуитски, не торопясь и всё просчитывая, тащил парнишку на дно жизни, чтобы он сам в конце концов свалился в могилу от наркотиков, то зачем ему самому его убивать? Наркоманы и игроманы — живые социальные трупы — сами себе роют могилу и сами себя хоронят. Но всё-таки у этого типа был мотив мести, хотя характер взаимоотношений с сестрой погибшего, с которой он был близок, это не подтверждает. А может, у Валиева была смертельная обида на других членов семьи Булатова и он решил им отомстить? Скажем, на отца семейства, который занимал руководящие должности и с людьми особенно не церемонился».
Амиров подошёл к столу и сказал:
— Вот что, Марат Шамильевич, надо выяснить состав семьи Валиева и его близких родственников, продолжая поиск его самого. Это одно. А другое — проверить весь путь Альберта Булатова от дома до казино и от казино до места гибели. На чём-то ведь он туда добирался? Возможно, на такси. А может, на общественном транспорте…
Если у нас более или менее есть сведения о тех, кто находился в тот вечер вместе с Булатовым в казино — этом кладбище надежд игроманов, то вот пути следования погибшего покрыты мраком. Возможно, под этим покровом и лежит разгадка гибели несчастного юноши…
Как видите, предстоит большая работа. Какая нужна помощь — обращайтесь. И помните, сроки расследования подпирают.
Прокурор Амиров встал и добавил:
— Надеюсь, не подведёте… Не зря же я в своё время, будучи корреспондентом газеты, написал статью о вашей добросовестности, старательности в работе.
Марат от удивления чуть не потерял дар речи и приподнялся со стула:
— Неужели вы помните? Ведь столько лет прошло!.. Столько людей прошло через ваше журналистское творчество! По-ра-зи-тель-но!
Билялов вместе с куратором направились к выходу. И, обращаясь к зональному прокурору, он продолжил:
— Вот это да! Вот это память!..
Билялов был удивлён и тем, что Кафиль Фахразеевич ничего не сказал ему в упрёк по жалобе Булатовых. Не выразил и сомнения: способен ли он, Марат, расследовать это непростое дело без продления срока расследования, предусмотренного законом. Конечно же, он должен теперь приложить все силы, чтобы справиться с порученным делом. Раз такое доверие Амирова! И окрылённый Билялов помчался к себе на работу.
А прокурор республики отправился в очередной районный центр. Он постоянно объезжал своё прокурорское хозяйство. И знал не понаслышке всё, что касалось работы своих сотрудников и их морального облика. Амиров заботился и о физическом здоровье своих сотрудников. Привлекал крупных специалистов по диагностике, в частности, профессора Бари Явишева, лечившего суровых генералов, капризных надменных девиц и задумчивых буржуинов.
Прокурор Амиров понимал, как никто другой, что при большой нагрузке на работе, которую несут его сотрудники, им зачастую некогда заботиться о себе, о своём здоровье. Вот и организовывал медицинские обследования всех своих подчинённых.
В командировках прокурор просматривал районные газеты. Некоторые его сотрудники, следуя примеру своего шефа, «оттачивали свои перья» на коротких рассказах, стихах и заметках. Такие публикации он прочитывал как бывший журналист. А как мастер-фото художник и певец живой природы, Кафиль Фахразеевич интересовался заметками и статьями, которые касались окружающей среды. Вот одна из статей, привлёкшая внимание Амирова.