С тех пор из уст в уста передаются истории о «мужской игре», а каждый зубодробительный подкат, каждый энергичный рывок, каждый отыгранный до потери пульса матч — гимн во славу рьяных поклонников «мускулистого христианства», проповедовавших свои идеи с 1850-х годов и полностью изменивших публичные школы, до того выпускавшие настоящих вольнодумцев.
В середине позапрошлого столетия Империи отовсюду грозила страшная опасность. Империи нужны были воины, а не слюнтяи, предающиеся развратным утехам. Удивительно, что в период, кажущийся сейчас апогеем викторианской эпохи, представляющийся зенитом славы Империи, британцы чувствовали себя настолько неуютно, что не нашли ничего лучшего, чем (помня об описанных Гиббоном причинах упадка другой великой империи) провозгласить наиглавнейшей угрозой существующему строю всевозможные сексуальные девиации.
Вместо того чтобы решать действительно важную проблему и бороться с бедностью, премьер-министр Уильям Гладстон носился по ночному Лондону в поисках проституток и читал им лекции, призывая отказаться от греха. Мужчины же должны были «победить в себе зверя», оставаться «чистыми» и на поле брани всячески способствовать расширению Империи.
Борьбу со «зверем» следовало начинать сызмальства. Руководящую и направляющую роль в этой борьбе взяли на себя многие почтенные джентльмены, среди которых особо следует упомянуть преподобного Эдварда Тринга.
В 1853 году Тринг стал директором школы в Аппингеме. В первый же день он удивил всех тем, что присоединился к играющим в крикет школьникам. Это никак не вязалось с образом восседающего на Олимпе и повелевающего всем и вся директора. За тридцать лет Тринг превратил Аппингем в одну из самых популярных школ страны именно благодаря тому, что сделал спортивные игры обязательной частью учебной программы.
Спорт был для Тринга важным орудием в «крестовом походе». Четко организованные командные игры формировали «настоящих мужчин». «Панический страх мастурбации был таким сильным, — пишет историк Кэти Маллин, — что под запрет попали уединение, личная жизнь и, как следствие, индивидуализм. Командные виды спорта, особенно футбол, должны были стать противоядием».
Младший брат преподобного Тринга начал работать в Аппингеме в 1862 году. Именно Джей Си Тринг, пытаясь упорядочить правила игры сформулировал десять принципов «самой простой игры». Эти попытки подхватили другие любители футбола, и год спустя появилась Футбольная Ассоциация с первым сводом правил.
Споры по поводу ударов по ногам, из-за чего, собственно, разошлись пути-дорожки футбола и регби, демонстрируют, насколько быстро идеи Тринга и ему подобных завладели умами. «Удары по ногам — проявление настоящей мужественности», — заверяли «регбисты». «Футбол и без того достаточно жесткая игра, — снисходительно объяснял Тринг-старший, — и нет ничего мужественного и честного в том, чтобы ударить соперника по ногам».
«Мужественность» по-викториански. Суровая борьба до полного истощения. Мальчики должны быть настолько измотаны спортом, что у них не останется ни времени, ни сил на рукоблудие и прочие «извращения». В этом Тринг был уверен.
Со временем любой шаг в сторону от подобной мужественности вызывал подозрения. Как, впрочем, и проявления нестандартного мышления. Что на поле, что в школьной аудитории. Их считали опасными и вредными. В школе Веллингтон ученик, увлекавшийся садоводством, украсил свою комнату редкими цветами. Капитан школьной футбольной команды растоптал их, визжа, что «здесь не место этим девичьим штукам».
Подобное милитаристское воспитание, подавление любой свободы мысли и действий процветало и в Германии. В меньшей мере, но подверглась влиянию схожих идей и Франция. Все это позже принесло свои горькие плоды — бессмысленную бойню первой мировой.
Футбол, распространившийся по Британии со скоростью лесного пожара, перестал быть уделом выпускников «публичных школ», но о тринговских требованиях, прежде всего к «мужественности» этой игры, представители других классов узнавали из брошюрок различных благотворительных обществ. Особенно активничала Лига Белого Креста. В 1884 году в черной форме с белым крестом, подаренной викарием церкви Святого Марка, играл будущий «Манчестер Сити».
Активное участие церквей и религиозных деятелей в распространении футбола обеспечило двойную индоктринацию новообращенных. Вместе с правилами футбола они получали и сведения о «чистоте помыслов, поступков» и прочих необходимых жителю Империи качествах, укрепляющих ее могущество.
Отцы-основатели футбола, чутко стоявшие на страже «морали и порядка», всегда были готовы подать пример идеального поведения. Артур Киннейрд, будущий многолетний президент Футбольной Ассоциации, запомнился не только бескомпромиссностью на поле («Я боюсь, что когда-нибудь он придет домой со сломанной ногой», — пожаловалась однажды его мать. «Не бойтесь, мадам, это будет не его нога», — услышала она в ответ), но и финансированием всевозможных «движений за социальную чистоту».
Одно из таких движений — Национальная ассоциация бдительности (НАБ), которая в 1890 году организовала в Манчестере уничтожение 25 тысяч экземпляров романов Бальзака, а главной своей победой НАБ считала трехмесячное тюремное заключение семидесятилетнего издателя Генри Визителли, печатавшего в Англии «похабные и распутные» романы Золя, Флобера и Мопассана.
Стоит ли удивляться, что на любого футболиста, пытавшегося играть нестандартно, смотрели с подозрением и пренебрежением. В 1909 году Арнольд Беннет жаловался, что «атмосфера этого острова способна умертвить любого художника». В том же году вторично был дисквалифицирован один из первых художников футбола — Билли Мередит. Всего лишь за то, что попытался создать профсоюз футболистов.
К тому времени сомнений уже не осталось. Футбол англичан был игрой, пропитанной духом войны, в которую играли тяжелыми кожаными мячами по щиколотку в грязи. Для трюков можно было привезти шотландцев. Больше никаких отклонений от нормы не позволялось.
Именно поэтому многие годы футболисты яркие и необычные либо не играли за сборную Англии вовсе, либо делали это считанное количество раз. Даже после «революций» 1960-х футбол англичан мало изменился, в первую очередь «благодаря» победе унылой машины Альфа Рэмзи на домашнем чемпионате мира. Поплатилась за это английская сборная убогими командами 1970-х, не попавшими на немецкий и аргентинский чемпионаты мира. Командами без Родни Марша, Чарли Джорджа, Алана Хадсона, Стэна Баулза, Фрэнка Уортингтона. Командами, которыми почел бы за честь руководить преподобный Эдвард Тринг.
Записки с берегов Леты.
«Миддлсбро Айронополис»
История английского футбола — это не только «Манчестер Юнайтед», «Арсенал», «Ливерпуль» и прочие гранды, не только чемпионские звания и кубковые триумфы. Это еще и многочисленные истории выживания. Не все из них имели счастливый конец, и ряд клубов в один непрекрасный день перестали существовать. Об одном из них этот рассказ.
Футбольный клуб «Миддлсбро» был основан 18 февраля 1876 года местными крикетистами, которые искали себе занятие на осенне-зимний период. Первый свой матч «Миддлсбро» провел спустя 13 месяцев, и очень скоро команда превратилась в грозу окрестностей, но это довольно быстро всем наскучило. Например, от участия в считавшемся престижным региональном кубке Кливленда «Боро» отказался после того, как завоевал его пять раз кряду. Команда попытала счастья в Кубке Англии, и в сезоне 1887/88 добралась до четвертьфинала.
В том же, 1888 году, была образована Футбольная Лига, но «Боро» продолжал по непонятным причинам цепляться за любительство. Руководители клуба вещали о верности светлым идеалам спорта, а сами отсчитывали в свой карман прибыль с кассовых сборов. Однако футбол уже прочно встал на новые рельсы, и обратной дороги к аматорскому спорту не было. Поэтому очень скоро внутри «Боро» созрела довольно мощная группа сторонников преобразования клуба в профессиональный. После жарких споров по итогам тайного голосования президент «Миддлсбро» мистер Кокрейн объявил, что клуб остается любительским.