Ирина Кун
БЕЛЛ КУН
(ВОСПОМИНАНИЯ)
Kun Béláné
KUN BÉLA
(Emlékezések)
Magvető, Budapest, 1966.
Авторизованный перевод с венгерского
АГНЕССЫ КУН
Издание 2-е, дополненное
М., изд-во «Молодая гвардия». 1968.
ЛЕЛЕ
О детстве его я знаю очень мало. Он не любил рассказывать о себе. И все-таки мне удалось собрать какие-то крохи сведений о его детских годах.
Бела Кун родился 20 февраля 1886 года в Трансильвании, в Леле — небольшом селе Силадьшага.
Отец его был сельским писарем, мать вела дома хозяйство. Жили они в деревенском домике с земляным полом. (Дом этот цел и поныне.) Мальчик окончил начальную школу в Леле. Здесь в единственном «зале» сидели вместе мальчики и девочки разных лет — ждали, когда дойдет очередь до их класса.
Чтобы прокормить жену и ребят, отец вынужден был обрабатывать клочок земли. А земля была тощая, урожай приносила скудный, жалованье у писаря было тоже небольшое. Трудно жилось Кунам. К тому же кормилец любил выпить. Qt этого тоже сокращался и без того нищенский достаток семьи.
Случалось, и не раз, что «господин писарь» брал с собой сына в соседний городок. Закончив служебные дела, он продавал иногда мешок или два пшеницы, потом заглядывал «на минутку» в корчму, оставив на телеге сына. Возвращался оттуда лишь после того, как спускал последний вырученный грош: один он не пил никогда, угощал всех кругом.
А мальчик сидел на телеге и ждал отца. Бывало уже далеко за полночь, когда отец, шатаясь, выходил из корчмы, усаживался на козлы и трогался в путь.
Быть может, долгое одиночество в ночи, а может, то, что ушли все деньги, которые очень нужны были дома, во всяком случае, этот эпизод так глубоко врезался в память Бела Куна, что он, который столь скупо обращался со своими воспоминаниями, рассказал его мне.
Лелейские крестьяне любили писаря Куна, потому что он заступался за них, помогал чем мог. А в этом была большая нужда, особенно в Леле, где известный своей жестокостью помещик граф Дегенфельд дурно обращался с крестьянами и своими работниками.
Как-то раз граф захотел с помощью писаря провести какое-то несправедливое дело. Отец Бела Куна воспротивился. Граф пытался «образумить» упрямого писаря сначала угрозами, потом уговорами и даже подкупом. Когда ж и это не помогло, он завел уголовное дело против писаря и нанял какого-то мерзавца, который выступил лжесвидетелем на суде. Козни графа увенчались успехом. Отец Бела Куна попал в тюрьму, и, когда его выпустили, он должен был покинуть Леле. Об этом до сих пор вспоминают крестьяне-старики, которые вместе с Бела Куном ходили в школу.
Первые классы гимназии мальчик окончил в Зилахе, в той самой школе, в которой учился Эндре Ади[1]. Отец попросил Ади репетировать сына. «Хоть и говорят, что способный ученик, а всегда посторонними предметами увлекается», — и добавил, что если сын будет упрямиться, то можно его и поколотить, потому что мальчик он вспыльчивый, не терпит никакого насилия над собой и в любую минуту готов лезть в драку. Обо всем этом, изрядно преувеличивая, написал Лайош Ади[2], которого никак нельзя обвинить ни в доброжелательности, ни в прогрессивном образе мыслей.
«Отец — он служил писарем в Силадьшаге — поручил сына заботам Банди[3] с такой инструкцией: перед каждым уроком он должен бить его палкой. Причем только по голове, все остальное он уже не чувствует — привык».
Правда ли, Бела Куна так много били в детстве, что он уже привык к побоям? Пускай это утверждение останется на совести Лайоша Ади. Одно несомненно, что от самого Бела Куна я ни о чем подобном не слышала. Несомненно и то, что своих детей он никогда и пальцем не тронул: с возмущением говорил о людях, которые применяют к детям телесные наказания.
Сколько времени учил Ади Бела Куна и какие разговоры происходили между ними, я не знаю. Но можно предположить, что мальчик расположил к себе учителя именно буйным характером. А еще более вероятно, что Эндре Ади уже и в ту пору покорил мальчика, и прежде всего тем, что сразу после ухода отца заявил ему: «Не бойся, дружок, я ведь тоже упрямец!»
КОЛОЖВАР
Отец Бела Куна был изгнан из Леле и вместе с семьей перебрался в Коложвар, где поступил писарем в кадастровую контору.
Поселились они в предместье Коложвара на Моношторской улице, 61. Соседями их были рабочие, бедные ремесленники и совсем мелкие «господа чиновники».
(Маришка Гардош[4] — она вместе с девятнадцатилетним Бела Куном участвовала в коложварском рабочем движении — так описывает их жизнь в книге «Лети, мысль…»: «Нужда не позволяла нам есть горячую пищу чаще чем через день… Бела Кун сам строгал вертела, покупал хлеб, сало и поджаривал его на угольях в железной печурке. Это была знатная еда…
…Я жила в такой же точно бревенчатой комнатке с земляным полом, в какой жила и семья Кунов».
В эту пору и сложились дружеские отношения между Бела Куном и Маришкой Гардош, которая приехала в Колож-вар молодой девушкой, но уже «опытным деятелем рабочего движения», чтобы сдать там экзамен на аттестат зрелости. С аттестатом зрелости у нее, разумеется, ничего не вышло. Вместо того чтобы заниматься, Маришка Гардош выступала с Бела Куном на собраниях рабочих, участвовала в демонстрациях.
Любопытно, что уже в 1905 или 1906 году схватились эти два социалиста — Маришка Гардош и Бела Кун — с тем самым Кароем Хусаром, который позднее, в самый кровавый период белого террора, был премьер-министром хортистского контрреволюционного правительства.)
Как видно, в истории случайностей не бывает, бывают разве только неожиданности.
Семья Кунов жила в очень стесненных условиях. Мать, бывало, месяцами не выходила из дому, особенно зимой, потому что у нее не было теплой одежды.
Эта замечательная женщина никогда не жаловалась, не роптала, молча разделяла она участь бедноты. Каждый грош — тогда уже и сын Бела зарабатывал кое-что уроками и журналистикой — уходил у нее на то, чтобы кормить семью, обучать детей. Бела был ее любимцем. «Он родился для великих дел», — говорила мать Бела Куна Маришке Гардош. «Когда я бывала у них, частенько она сидела вместе с нами, участвовала в наших разговорах и не раз вставляла умные, дельные замечания».
Если у нее оставалось время — ведь все заботы по хозяйству ложились на ее плечи, — она читала, старалась быть в курсе интересов сына и мало того, что не мешала ему участвовать в трансильванском рабочем движении, но, сколько была в силах, даже помогала ему. С удовольствием она принимала друзей и товарищей сына, с приезжими из провинции делила свое тесное жилье, кормила их, не думая о том, что на другой день, может быть, не на что будет сварить обед семье. Окрестная беднота очень любила эту добросердечную семью, а больше всех — мать семейства.
Недавно пришла ко мне пожилая женщина, которая жила в те времена по соседству с семьей Кунов. Она вытащила из сумки пожелтевший альбом, в который в 1903 году Бела Кун вписал ей несколько строк. Растроганная, вспоминала о том, сколько раз он помогал ребятам с Моношторской улицы писать школьные сочинения.
Это желание помочь людям так и осталось на всю жизнь самой характерной чертой Бела Куна.
Среднее образование он получил в коложварской реформатской коллегии.
2
Ади Лайош (1881–1940) — младший брат Эндре Ади, известный своими консервативными взглядами. Автор книги «Эндре Ади».