О том, что находилось в чашах, можно судить по Книге Исход (24: 4–8). Моисей, установив двенадцать камней, или столпов, у подножия священной горы, совершил жертвоприношение тельцов и окропил половиной жертвенной крови тринадцатый столп в середине круга или полукружия; остаток жертвенной крови он разлил в чаши, видимо немалых размеров. Затем он, его соратник Аарон и семьдесят два спутника на пиру вкусили мясо жареных тельцов. В данном случае кровью из чаш окропили сыновей Израилевых, производя обряд освящения. Однако в гробнице, святилище пророческого культа, кровью обыкновенно питали дух покойного героя, дабы он вернулся из замка Каер Сиди или Каер Арианрод и дал вещий ответ смертным вопрошателям.
В этом смысле нужно трактовать и нисхождение в подземный мир Энея с ветвью омелы в руке – там он намеревается вопрошать своего отца Анхиза. Эней приносит в жертву тельцов и собирает их кровь, а дух Анхиза (некогда сочетавшегося браком с Венерой Эрикинией[125] и сраженного перуном священного царя обычного гераклова типа), испив крови, любезно пророчествует о грядущей славе Рима. Разумеется, дух не пил кровь, но во мраке слышался звук лакания. Это сивилла, которая низвела Энея в Аид, пила кровь и пришла в необходимое состояние профетического экстаза. О том, что сивиллы вкушали жертвенную кровь, известно из рассказа о жрице Матери-Земли в ахейской Эгире («осокоре», «черном тополе»; дерево, посвященное героям). Писк и лепет духов в таких случаях вполне объяснимы: в Библии неоднократно упоминается о странных звуках, подобных писку летучей мыши: их издают жрецы и жрицы, когда их устами пророчествуют демоны или духи предков. Бычья кровь слыла могущественным магическом средством и, разбавленная огромным количеством воды, использовалась для орошения фруктовых деревьев на Крите и в Греции. В неразбавленном виде она считалась ядом, губительным для любого, кроме сивиллы или жрицы Матери-Земли; родители Ясона умерли, едва пригубив ее. Такая же судьба постигла Мидаса, царя Фригии[126], которого Аполлон наградил ослиными ушами.
В Древней Ирландии бычья кровь также использовалась для гадания и пророчеств, и это не беспочвенная гипотеза. В «Книге бурой коровы» упомянут ритуал, названный «Пиром после заклания тельца»:
«После заклания белого тельца выбирали мужа, коему надлежало вволю наесться мяса и напиться бульона; после того он засыпал, а над ним произносилось „заклятие истины“. В сновидении представал перед ним в истинном своем облике тот, кому судьба была сделаться королем, и представал за тем занятием, коим он в то мгновение был поглощен наяву».
Белый телец напоминает священных белых быков галльского ритуала омелы, белого быка, на котором скачет Дионис Фракийский, белого быка, приносимого в жертву на Альбанской горе и в римском Капитолии, а также белого быка, символизирующего истинное семя Израилево в апокрифической Книге Еноха.
Теперь становится понятнее загадочный текст «Сокровищ Аннуна» («Preiddeu Annwn»), в котором насмешки Гвиона в адрес невежественного Хейнина и его собратьев – придворных бардов чередуются с сетованиями некоего Гваира ап Гейриона на свою тяжкую долю: он не может бежать из Каер Сиди. Рефреном в поэме служит изречение: «Кроме семерых, никто никогда не возвращался из Каер Сиди». Нам известно по крайней мере о двоих: это Тесей и Дедал, аттические солярные герои. Истории о походе Тесея в Аид и о его подвигах в критском лабиринте в Кноссе – на самом деле части одного путаного мифа. Тесей («установитель», «созидатель») обнаженным, прикрывшись одной львиной шкурой, отправляется в центр лабиринта, там убивает чудовище – человека с головой быка, вооруженного двойной секирой-лабрисом (от ее названия образовано слово «лабиринт»), и благополучно возвращается. А богиня, которая помогла ему выдержать это испытание, – Ариадна, по-валлийски Арианрод. Во второй части мифа вылазка в Аид заканчивается для Тесея неудачно: его вынужден спасать Геракл, а его товарищ Пирифой, подобно Гваиру, навеки остается в подземном царстве и томится, тщетно ожидая освобождения. Миф о герое, бросившем вызов смерти, греческие мифографы соединили с описанием исторического события – разграбления племенами богини Дан дворца-лабиринта в Кноссе около 1400 г. до н. э. и поражения царя-быка Миноса. Дедал («искусный») сходным образом бежит из критского лабиринта, ведомый и оберегаемый богиней луны Пасифаей, хотя и не прибегает к насилию. Дедал был солярным героем эгейских колонистов в Кумах, на острове Сардиния и в Афинах.
125