Неужели не ждет меня слава, достойная хвалебной песни?Когда в замке Каер Педриван, четырежды обращающемся вокруг собственной оси,Было изречено первое слово, вознесшееся над котлом?Дыхание девяти дев согревает волшебный котел.Разве это не котел владыки Аннуна, искусно отделанныйПо краю драгоценным жемчугом?Не будет варить он мясо ни трусу, ни предателю.Сияющий меч будет принесен емуИ оставлен в руках Лемнога,А у врат этого хладного ада воссияют рога, словно лучи света.Вместе с Артуром отправились мы на подвиги,Но, кроме семерых, никто не вернулся из Каер Ведивид.
Неужели не ждет меня слава, достойная хвалебной песни?В четырехугольной твердыне, на острове за крепкими засовами,Где сливаются сумерки и ночной мрак,Пурпурное вино пили смелые воины.Нас приплыло сюда столько, что трижды вместил корабль Придвен,Но, кроме семерых, никто не вернулся из Каер Ригор.
Я не стану воспевать прославленных поэтов.За стенами Каер Видр они не зрят доблести Артура.На стене стояли трижды по две тысячи воинов.Трудно было говорить с их стражем.Нас прибыло сюда столько, что трижды вместил корабль Придвен,Но, кроме семерых, никто не вернулся из Каер Кулур.
Я не стану воспевать воителей, щиты коих волочатся по земле.Они не ведают, в какой день, от когоИ в какой час благословенного дня родился ГваиИ кто не пустил его в долины Деви.Неведом им пятнистый бык, в тяжелом налобникеИ в ожерелье со ста сорока золотыми желудями.А когда мы выступили в поход с Артуром, коего не устаю я оплакивать,Никто, кроме семерых, не вернулся из Каер Вандви.
Я не стану воспевать малодушных,Им неведомо, в какой день поднялся на бой вождь,И в какой час благословенного дня родился властитель,И какое животное с серебряной головой они стерегут.Когда мы выступили с Артуром в злосчастный поход,Никто, кроме семерых, не вернулся из Каер Охрен.
Пуйлл и Придери – отец и сын, правившие «африканцами», древнейшими завоевателями Уэльса, в пембрукширском Аннуне; после смерти они, подобно критским Миносу и Радаманту, стали властителями царства мертвых. Именно у Придери, сына Рианнон, Гвидион похитил священную свинью, а Гваир отправился в подобный захватнический поход с войском Артура, поскольку темница, именуемая в триаде шестьдесят первой «замком Ойта и Анойта», – то же узилище, из которого, согласно триаде пятидесятой, Артура спас его паж Горай, сын Кустеннина. Таким образом, Гваир, навеки остающийся в потустороннем мире, – это своего рода кельтский Пирифой при кельтском Тесее Артуре, а Горай, вызволяющий Артура из мрачных чертогов, – своего рода кельтский Геракл. Возможно, Гвион из «Повести» рассчитывает, что придворные барды разгадают загадку «Я трижды побывал в замке Арианрод». Это не «Иисус», а «Артур», так как в триаде пятидесятой говорится, что все тот же Горай спас Артура из трех темниц: из замка Ойта и Анойта, из замка Пендрагона («Повелителя Змеев»), из Темного Узилища под Скалой, и все это – темницы царства мертвых. Или он украдкой пытается представить Иисуса как воплощение Артура?
Придвен – это волшебный корабль Артура. Лемног, коему Артур, умирая, доверил сияющий меч, появляется в «Смерти Артура» Мэлори под именем сэра Бедивера. Каер Видр – это Гластонбери, или Инис Гутрин («Inis Gutrin»), по преданию, стеклянный замок[129], в который переселилась после смерти душа Артура, а Гластонбери – это, кроме того, остров Авалон (Яблоневый остров), куда фея Моргана перевезла тело Артура. Массивная синяя цепь – это вода, окружающая остров Мертвых. Миф о Гваи, как и миф о Гваире и Артуре, до нас не дошел, однако «животное с серебряной головой» – возможно, белый олень, которого мы ищем, а название налобника быка – одна из главных тайн барда, в незнании которой Гвион насмешливо обвиняет Хейнина в поэме «Упрек бардам» («Wy’r Beirdd»):
Имя небесной тверди,Имя стихий,Имя языка,Имя налобной повязкиТебе неведомы, Хейнин!Прочь, барды.
Примерно за сто лет до того, как Гвион написал эти строки, монахи аббатства Гластонбери на глубине шестнадцати футов[130] откопали дубовый гроб, в котором, как они уверяли, покоился король Артур, и вырезали фальшивую готическую надпись на свинцовом кресте длиною около фута[131], который, по их словам, нашли в гробу. Гиральд Камбрийский видел ее и счел подлинной. Мне кажется, Гвион говорит здесь: «Ваши барды убеждены, что Артур обрел упокоение в этом дубовом гробу в Гластонбери. Но мне лучше знать». Надпись гласит: «Здесь, на острове Авалон, покоится славный король Артур со своей второй супругой Гвиневерой».
вернуться Каер Видр (стеклянный замок) – это каламбур, посредством которого Гвион демонстрирует свою ученость. По словам Вильгельма Мальмсберийского, город Гластонбери был назван в честь своего светского основателя, некоего Гластинга, который пришел с севера вместе с двенадцатью братьями до 600 г. н. э. Латинский эквивалент прилагательного «gutrin» – «vitrinus», а англосаксонский – «glass». Данное слово описывало все оттенки цвета от темно-синего до светло-зеленого и могло равным образом использоваться для изображения кельтской темно-синей эмали и римского бутылочного стекла. Таким образом, «стеклянные» замки ирландских и валлийских легенд и фольклора острова Мэн – это либо островные гробницы, окруженные зеленой, словно стекло, водой, либо темницы-звезды, виднеющиеся, точно острова, на темно-синем ночном небе. Однако, согласно средневековым легендам, они возводились из стекла, а их связь со смертью и богиней Луны сохранилась в распространенном поверье, что нельзя смотреть на луну сквозь стекло – это приносит несчастье. – Примеч. авт.