Вот что пишет Владимир Альтов о дальнейшем: «Распределили обязанности. В штаб к Дутову идет Махмут Хаджамьяров – человек большой физической силы, меткий стрелок и лихой наездник… Касымхан Чанышев подробно ознакомил его с расположением постов. Получили подробные задания и другие участники. Старший из братьев Байсмаковых – Куудук, знакомый с часовыми, должен все время находиться как можно ближе к Махмуту, быть, как сказал Касымхан, его тенью. Сам Чанышев и Газиз Ушурбакиев будут прохаживаться у ворот крепости, готовые в любую секунду броситься на помощь Махмуту и Куудуку. Насыру Ушурбакиеву, Юсупу Кадырову и Мукаю Байсмакову поручалось прикрыть огнем отход главных участников операции в случае, если вспыхнет перестрелка.
Вечером 6-го февраля, как было намечено, группа Чанышева подошла к крепости.
– Пакет для его превосходительства, – сказал Махмут, показывая конверт с сургучными печатями.
– Жди здесь, позову дежурного, примет! – ответил часовой.
– Велено вручить лично в руки, видишь? – показал он дутовцу подчеркнутые двумя жирными чертами слова: «Совершенно секретно» и «Вручить лично».
И не дожидаясь, пока казак будет раздумывать, отодвинул его плечом и спокойно, как будто каждый день ходил по этой дорожке, зашагал к дому, стоящему в глубине двора, почти у самой крепостной стены. Разговор с охранником у дома был примерно таким же. Только тот доверительно добавил: «Кажись, их превосходительство уже почивают…»
Атаман Дутов полулежал на тахте, о чем-то вполголоса говорил с адъютантом, который разбирал на столике бумаги. Кроме этого, Махмут успел заметить только поблескивающие в свете лампады иконы. Аихо козырнув, Махмут протянул пакет. Адъютант вскрыл его и подал атаману. Дутов стал читать вслух: «Господин атаман, хватит нам ждать… Пора начинать. Я все сделал. Ждем только первого выстрела»… И вдруг метнул исподлобья острый, изучающий взгляд на гонца. Тот стоял, как изваяние. Атаман стал читать дальше: «Сожалею, что не смог приехать лично…»
– А где Чанышев? – так же резко вскинув голову, спросил Дутов.
– Он ушиб ногу и сам приехать не может, – спокойно ответил Махмут. – Он ждет вашу милость у себя в доме!
– Это что еще за новости? – выкрикнул атаман.
Это были его последние слова. Махмут понял, что вариант похищения атамана Дутова отпадает. Выхватив наган, он выстрелил в упор. В то же мгновение на него бросился адъютант. Еще выстрел – и адъютант свалился к ногам Махмута. Махмут выстрелил еще раз в Дутова, свалившегося с тахты. И тут же бросился бежать.
Услышав выстрелы, часовые бросились на выручку. Но их остановили пули Байсмакова, Чанышева, Ушурбакиева. Секунды тянулись мучительно. Но вот из дома появился прихрамывающий Махмут: выбегая, он оступился, повредив ногу. Друзья подсадили его на коня. Пока дутовцы, перепуганные стрельбой в крепости, приходили в себя, быстрые гиссарские кони уносили чекистов по разным дорогам. Чанышев и Газиз ускакали на Кульджу, Махмут и другие – к границе, Насыр Ушурбакиев – на хутор Дагра, место явки. Ему нужно было переждать и получить подтверждение, что операция завершена.
Утром хозяин хутора Дагра отправился в Суйдун. Вернувшись, он рассказал о том, что атаман Дутов и его адъютант убиты. По улицам города носились всадники, задерживая всех подозрительных. На воротах крепости висела бумага, в которой сказано, что каждый, кто доставит в штаб хотя бы одного из террористов, получит за живого 5000 золотых рублей, за мертвого 3000 рублей…
Участники операции вернулись в Джаркент и немедленно сообщили в Ташкент Петерсу и в Москву Дзержинскому об убийстве атамана Дутова, добавив, что «все наши благополучно вернулись»… Приказом по Всероссийской Чрезвычайной Комиссии Давыдов, Чанышев и Ходжамьяров за акт, «имеющий общереспубликанское значение», получили золотые часы. Остальные участники получили другие «высокие награды». Главный участник и предатель – князь Касымхан Чанышев получил и удостоверение, подписанное полномочным представителем ЧК Петерсом: «Дано сие тов. Чанышеву в том, что он за непосредственное руководство операцией убийства атамана Дутова награжден золотыми часами и цепью от ВЧК за № 14365, что и удостоверяется подписью с приложением печати ВЧК»… Это и была цена предательства князя Чанышева.