— Я, правда, не узнавал, как к этому отнесутся наши правые круги, — закончил француз.
— Они, по обыкновению, дремлют, — ответил Готард и указал на генерала, который опять заснул, положив для верности свой посох к себе на колени, — а потом, потом они будут, кажется, согласны с нами. L’erreur d’aujourd’hui s’est la vérité de demain[5].
— Вы бы поехали туда? — спросил Готард француза.
— С вашего разрешения.
Готард закусил губы, замялся. Взял под руку своего приятеля.
— Разрешите мне на правах нашей старой дружбы, — начал Готард, но вдруг приостановился, показал глазами на темнокожего тунисца, сидевшего в гостиной.
— Вы ничего не замечаете в нем?
— Нет, — ответил француз.
— Мне почему-то кажется, что это наш и, в частности, мой заклятый враг. Вы знаете, мне кажется, что он убийца…
Француз остановился как вкопанный.
— Разве это и вам известно?! — выпалил он.
— Что известно? — почти взвизгнул Готард.
Француз почувствовал, что перемахнул какие-то рамки, в которых молчаливо условились все держать себя по отношению к Готарду. Француз ловко отпрыгнул назад:
— Я говорю, разве и вам известно, что он акционер французского банка и член общества нефтепромышленников NN?
— А-а-а, вот что, это не шутка. Однако я всякий раз в его глазах читаю глубокое издевательство надо мною… или, лучше сказать, над всеми нами, над нашей жизнью…
— Вы правы: он ненавидит Европу. Хотя он сыграл немалую роль во время войны. Вы знаете, он продал нам многие секреты немцев, которые ему удалось узнать благодаря близости к одной крупнейшей военной фирме.
— К германской?
— Этот мулат был поваром у владельца фирмы и знал не только секреты военного предприятия, но и интимные стороны жизни своего хозяина, поэтому он держал последнего в своем кулаке. Старик немец, как известно, был большей частью на острове Капри, где у него была прекрасная вилла, выбитая в скале, как орлиное гнездо, высоко над морем. Со стороны острова к ней ведет узкая тропинка, почти никому не известная. Извиваясь по скалам, долинам, она приводит к высокому выступу скалы, нависшей над морем и похожей на слегка подбитое крыло гигантской птицы, и здесь тропинка упирается в узкую железную дверцу. Дверца открывает ход в пещеру, вы попадаете на просторную горную площадку, висящую высоко балконом над синим морем. Сзади этого балкона выбита в скале вилла. Стены ее сделаны под цвет сталактитов и сталагмитов; окна виллы из цветного стекла, блестя на солнце, кажутся огромными алмазами, рожденными в скале.
Эта часть острова открыта только небу и морю, с нее видно лишь, как изредка на горизонте пройдет большой пароход или парус рыбацкой лодки покажется лепестком розы в лучах солнца, утопающего в море (рыбаки выезжают там к ночи). Вилла находится так высоко над морем, что подъезжающая к острову лодка кажется челноком швейной машины.
— Вы так подробно знаете…
— О, да, я всегда интересуюсь тем, что недоступно для всеобщего обозрения. Так вот, живя на остром острове, старик посылал своего повара ловить по острову девушек и доставлять их на виллу. Обыкновенно в праздники темными вечерами, когда итальянцы любят смотреть на звезды, вздыхать, опьяняться пряным запахом роз, полунегр подкарауливал жертву, схватывал ее в свои цепкие лапы и уносил. Украденные девушки больше не возвращались домой. Население острова буквально взвыло. Дело принимало весьма некрасивый оборот. Итальянское правительство принуждено было обратиться к императору Вильгельму. Последний, будучи в большой дружбе с неистовым стариком, всячески заминал это дело. А тем временем в своих письмах просил своего друга прекратить похищение девушек. Однако старик не унимался. Его черный повар по-прежнему бродил вечерними сумерками по острову, высматривая жертвы своими дикими глазами цвета смеси крови с шоколадом. Наконец сам Вильгельм не в силах был дольше замалчивать и дал депешу своему приятелю такого содержания: «Застрелись, а то повешу». Старик застрелился. А мулат за свою работу получил от фирмы значительную сумму денег, с которой отправился играть в рулетку в Монте-Карло. Там он проиграл все деньги и вот тогда-то обратился к нам с предложением продать все секреты, все тайны военного немецкого предприятия. Заработав у нас, он снова отправился в Монте-Карло. На этот раз ему везло: он выиграл почтенную сумму денег и купил много акций нефтепромышленного общества.
— А девушки… их выручили из плена? — спросил Готард.
— Нет, оказалось, что после оргий, которые устраивал немец на горном балконе над морем, изнасилованных девушек сбрасывали в море и любовались их падением. То же самое на этом острове делал римский император Тиберий. В знак победы над нравами Тиберия наша христианская церковь воздвигла на площадке Тиберия, где римский император предавался разврату, часовню со статуей непорочной божьей матери. Говорят, что ловким мастером у старика по части бросания девушек был он, тунисец. Он бросал… Ой, ой, что вы, — закричал вдруг красноречивый рассказчик оттого, что Готард до боли сжал ему обе руки.