-Мы не знаем сколько в станице красных, может, справа у них как раз основные силы,- сказал генерал.
-С чего бы им там быть?- возразил Романовский.- Вряд ли они нас тут особо ждали.
-Гадала девка на кофейной гуще. Положим за так людей, не восстановимся. Первый поход окажется для Добровольческой армии последним.
-Все одно люди в степи померзнут. Останавливаться нельзя.
-Нельзя,-согласился Корнилов.
Деникин сильно закашлялся, несколько дней назад он здорово простудился. Военный лекарь Шторкер сказал, что это бронхит. Антон Иванович из последних сил сдерживал хворобу.
-Не сомневайтесь, Лавр Георгиевич,- вступил в разговор командир ударного Корниловского полка полковник Неженцев. В полковники за ряд успешных операций он был произведен прямо во время похода.- Большевики и глазом не успеют моргнуть, как мы в станице окажемся.
- Хотел бы напомнить где нужна безрассудная стремительность, Митрофан Осипович,- сказал генерал Марков Неженцеву.-Когда вас одолевают окопные вши. А в военном деле главное- разумный подход и выверенность действий.
-Благодарю за напоминание, Сергей Леонидович,- поклонился Маркову полковник.- Вам виднее как бороться с насекомыми. Предполагаю, только с насекомыми.
-Оставьте, господа!- неожиданно повысил голос всегда спокойный генерал Деникин.- Хорошо что вас не слышит командующий.
Михаил Васильевич Алексеев тоже неважно себя чувствовал, спал теперь после принятого лекарства в крытой повозке в конце колонны. Его не стали будить.
-Что за пикировка в столь трудный час!- продолжал укорять офицеров Антон Иванович.-Оставьте, господа, распри. Очень вас прошу. У меня предложение провести разведку боем станицы с трех направлений. Группами по десть-пятнадцать человек, не более. Откуда получим самый интенсивный огонь, туда и направим стволы наших пушек. И туда же устремим главный удар. Я тоже не думаю, что Ново-Дмитриевскую враг укрепил, как немецкий бастион. Большевики знают, что мы идем на Екатеринодар, но несколько раз наш путь менялся и вряд ли они успели перебросить войска нам навстречу. По нашим данным у комиссара Сорокина не более 30 тысяч штыков. Основные его силы сосредоточены в Донецком бассейне и у Екатеринодара. Он опасается не только нас, но и партизанских отрядов погибшего атамана Каледина. Царство ему небесное.
Все перекрестились. И тут неожиданно у повозок появился небольшой, курносый старичок в мятой шинели. Его печальные глаза были устремлены на облепленные грязью сапоги.
-Что же это вы, господа, без меня дела обсуждаете, я уже не в счет?
-Не хотели будить, ваше превосходительство, - ответил за всех Неженцев.
-Благодарю покорно за заботу. Но, думаю, как член триумвирата, имею права знать все что происходит в армии.
Корнилов подумал, что сейчас Алексеев скажет- в созданной мной армии,но не услышав этих слов от генерала, про себя усмехнулся- а ведь наверняка на языке это у "старичка" вертелось. Армия...сплошные калеки, только он способен привести ее к победе.
К повозкам подошли несколько студентов и два юнкера. Все заляпанные грязью, с красными, мокрыми носами. Правда, фуражки сидят ровно, с достоинством.
-Юнкер Лесин,-представился один из них.- Разрешите обратиться, ваше превосходительство.
- Не видите командующий проводят совещание?- поморщился Неженцев.-Никакого уважения.
-Срочное дело.
-Оставьте, полковник,- сказал Корнилов.- Слушаю вас, юноши. Что стряслось?
-Если мы двинем напрямую в станицу, нас всех положат.
-Это мы уже поняли. Всё?
-Нет, господин генерал. Мы слышали, что батарея красных с краю станицы. Мы подберемся к ней и забросаем гранатами. Вот.
Юнкер Лесин вышел вперед, распахнул шинель. За его ремень были заткнуты четыре ручные гранаты Р-14. Юнкера отодвинул высокий, худой, с таким же чахоточным, как у героя Достоевского, лицом студент. И он продемонстрировал свой запас гранат Рдултовского. Остальные юноши похлопали себя по бокам, давая понять, что и они не пустые.
У Корнилова неимоверно округлились казахские глаза. Алексеев начал чесать свою родинку на щеке. Деникин закашлялся.
-Откуда у вас столько?- спросил Романовский.
- У матросов пленных взяли. Комиссары и очухаться не успеют, как на небесах окажутся.
-И как вы собираетесь подобраться к красным?
-Со стороны реки. Вброд перейдем, я знаю эти места. У Сухой балки можно.
-А ежели вас заметят?-спросил Корнилов.- Надеяться на случайный успех мы не можем.
-Но и ждать благосклонности небес тоже не имеем права,- сказал студент.-Позвольте представиться, ваше превосходительство, Иван Подмёткин.- Не займем до утра станицу, все погибнем. Красные наверняка уже за подкреплением послали.
-Гляди-ка, какие стратеги!- покачал головой генерал Марков. - А что, коль выгорит...
Корнилов подошел к студенту и юнкеру, приобнял их:
-Господи, каких героев родит земля русская. Спасибо вам, сынки, заранее. От имени всей России. Дай Бог вам удачи. Действуйте, будем ждать вашего сигнала. Полковник Неженцев, выдайте юношам...воинам ракетницу.
-Не надо,- засмеялся юнкер Лесин, вынул из кармана немецкую трофейную ракетницу.-Все уже продумали. Дадим зеленую ракету. Впрочем, итак услышите.
Юнкера и студенты, весело переговариваясь, исчезли в полутьме. Некоторое время офицеры сидели молча.
-Вот, господа, еще одно свидетельство того, что у нас правое дело,- произнес наконец генерал Корнилов-. В нас верит молодежь и готова идти на смерть ради свободы.
И вдруг увидел, что мимо "собрания", которое проходило почти в голове армейской колонны, словно тени бредут офицеры и солдаты. Молча, ни на кого не обращая внимания, скрываются за холмом впереди. Лавр Георгиевич даже раскашлялся, как Деникин.
-Куда это они, Сергей Леонидович? Кажется, ваши.
Генерал Марков встал во весь рост на телеге. На его лице изобразилось полное недоумение. Он не знал что ответить.
-Не понимаю,- наконец пробормотал он.
-А кто понимает?!- закричал Корнилов.- Неженцев, Романовский!
Те соскочили с повозок, стали хватать за рукава первых попавшихся добровольцев. Но те, словно зомби, ни на что не реагировали.
-Кажется, на станицу пошли,- сказал Неженцев.
-Что значит "пошли"? Кто приказал?! Остановить!
Но бойцов было много, они двигались толпой, неудержимой лавиной. Шли на почти не гнущихся ногах, будто на ходулях.
Неженцев вскочил на коня, дернул поводья так, что поднял черного скакуна на дыбы. Потом помчался на холм. За ним устремились Романовский и Марков. Генералы Алексеев и Корнилов, путаясь в полах заледенелых шинелей, поспешили на возвышение пешком. Деникина разобрал дикий кашель. Его накрыл шинелью адъютант. Генерал велел везти его на телеге на холм.
Сверху, в полусумраке открылась удивительная картина. По широкому полю, вдали которого еле просматривались домики и куреня станицы, двигались кучками добровольцы. Винтовки за плечами, они даже и не думали о их применении.
Вероятно, дошедшие до отчаяния люди, решили что лучше быстрая смерть под шрапнелью и пулеметами, нежели медленное замерзание в степи.
-Сделайте же что-нибудь!- крикнул в отчаянии Корнилов.- Нельзя гурьбой, цепью!
-Цепью!- подхватил Неженцев.
-Разберись цепью на три сажени, цепью!- крикнул и Марков, поскакал к неуправляемым добровольцам.
Наконец слова командиров дошли до замерзших бойцов, они стали вытягиваться длинной линией. Однако винтовки на изготовку почти никто не брал. Так и двигались как на прогулке.
-Орудия, орудия на холм выкатывайте!- приказал Корнилов.
Пока разбирались где пушки, пока втащили на нужно место две из них, в небе появились несколько белых шрапнельных разрывов. Они вспыхивали в стороне от поля, по которому шли добровольцы. Видно, большевики заметили наступающих, но подобная молчаливая атака стала для них неожиданностью, они растерялись. "Сейчас возьмут себя в руки и станут бить уже прицельно",- Романовский незаметно перекрестился.