Максим мысленно сжал зубы. Гуманность, человечность... Вспомним. Они шли сквозь болото, по звериным тропам, пропитанным миазмами и полными ядовитых змей и насекомых, и на десятый день они наткнулись на патруль Внутреннего Цикла. Максим каким-то непонятным, десятым чувством ощутил неуловимое изменение обстановки и, не раздумывая, упал ничком в зеленую, маслянистую, полную враждебной живности воду, и уже в падении услышал пение крохотных игл, вдруг заполнивших все пространство над тропой. А потом те подошли и хладнокровно отрезали головы раненым, но это уже Максим не видел, так как ему удалось погрузиться в полужидкий ил... И лежать там около получаса, приказом воли остановив почти все жизненные процессы, пока, наконец, по далекому хлюпанию не понял, что патруль уходит...
Вспомним. Когда в деревню сеятелей пришел отряд зачистки, и начал сгонять народ к краю полей, где уже дымили передвижные печи, и Максиму удалось уйти только потому, что чистильщики не могли предположить у сеятеля умение управлять гироциклом. И не было у них огнестрельного оружия, зачем оно против мирных и ничего не понимающих до последнего момента селян? Потом он глядел с вершины холма, как стоящих на коленях методично забивают специальными палками с железным крюком на конце - живые орудия отработали свое и подлежали безоговорочному уничтожению.
Даже не надо вспоминать такое недавнее и потому столь кровоточащее, достаточно вспомнить бесчинства белых отрядов в районе Голубой Змеи во время последнего десанта...
Гуманность. Человечность. Мир, как будто придуманный извергом-садистом, решившим во что бы то ни стало вывернуть эти понятия наизнанку...
Видимо, молчание Максима было достаточно красноречиво. А может, оно было вполне в рамках рассчитанной реакции.
- Зря вы думаете, что мы какие-то звери, Максим. Насколько я понял, ваши службы в других мирах не препятствуют тамошним злодействам, раз они вполне укладываются в контекст эпохи... Вы поймите - фактически мы окружены тремя различными цивилизациями. Они здесь, рядом, и у каждой есть достаточно слепой и злобной силы, чтобы раздавить наш мир. Мы всего лишь защищаемся, стравливая миры и отводя давление в безопасные для нас направления. Будет лучше, если исчезнет Нимбос?
- Совсем недавно я бы ответил - да.
- Тогда вы еще не знали всей правды. Правды о нас... Согласитесь, мы представлялись неким Центром, откуда исходят волны злобы и ненависти... Простое решение на все случаи жизни - уничтожить центр... Любой центр столицу, партию, царя...
Он не иронизировал, нет. Просто называл ситуацию своим именем. И Максим был готов с ним согласиться во всем, кроме одного. Чего именно? Пока он не мог это сказать. Пока он не мог это сказать себе.
- Вашей планете повезло, Максим. Вы попали в оптимум развития, когда сложность мира нарастает синхронно со способностью решать все вопросы. У нас этого не случилось...
По мнению Максима, это было не совсем так. Даже совсем не так, а вовсе наоборот...
Триста лет назад правительство Острова Нимбос стало перед необходимостью как можно эффективней развивать науку, прежде всего - военную. Эксперты, опираясь на социологические изыскания, предложили систему изолированных от внешнего мира анклавов, в которых группы ученых могли заниматься любыми исследованиями на свой выбор, только часть которых была обязательна и задавалась правительством. Анклавы получили безусловный приоритет по снабжению, их население - социальный статус выше простого населения, автономность управления и возможность отбора учеников.
Разумеется, пресловутые эксперты руководствовались не только желанием усилить оборонно-наступательный потенциал страны, и даже не столько этим, сколько своими представлениями об идеальном устройстве общества. Естественно, об этом правительству не было сказано ни слова. И хоть их взгляды впоследствии были признаны чересчур примитивными, система анклавов начала активно эволюционировать.
Уже через пару десятков лет страна получила несколько фундаментальных прорывов в технологии, позволивших прежде всего завоевать все Острова, а также решить проблему продовольствия. Решения были предельно жесткие, но в целом программа себя оправдала. Руководство анклавов было озабочено своей судьбой - получив желаемое, правительство вполне могло взять и все прекратить. К тому времени социальное устройство внутри анклавов уже разительно отличалось от всей страны и представляло собой практически полный аналог земного на рубеже XXII века. Сместить правительство и передать управление специалистам анклавов было достаточно сложной задачей, тем более что их этические критерии уже тогда не позволяли применять прямое насилие. Значительная часть ресурсов была брошена на изучение психологии, социологии и теории управления. В течение следующих тридцати лет анклавы переносили на себя все функции управления страной, начиная с самых неблагодарных, и к концу этого периода надобность в другом правительстве просто отпала. Сын очередного Императора, воспитанный в одном из анклавов, не протестовал. Формально страна оставалась Империей; просто сквозь старую оболочку проросло новое, невиданное до тех пор общественное устройство... Через сто лет после основания анклавов система Циклов сложилась полностью - лишь центральный не назывался Циклом, а только по имени начального острова - Нимбос.