Настя сделала вид, что не услышала.
— Иван, ты не ответил мне про Измаила, — спокойно напомнила она.
Ее собеседник, в свою очередь, сделал вид, что не слышит.
— Знаешь, однажды Самсон узнал про Кастанеду, в смысле про его смерть, точнее, про его похороны — была версия, что три последовательницы с его прахом предположительно прыгнули со скалы в калифорнийской Долине Смерти, — пояснил Иван. — Так вот, твой муж сказал, что тоже бы так хотел. Но женщины обязательно должны быть голыми, с большими сиськами и крутыми бедрами. — Иван внезапно заржал на всю машину и так же резко прекратил смеяться. — Правда, тогда Самсон был накачанный текилой, а может, и еще чем пожестче, — добавил он.
Все так же лежа на кожаном сиденье и наблюдая за пластиковой бутылкой, Настя вздохнула. Она знала про своего мужа все: и про свет, и про доброту, и про баб, и про то, как он любил деньги. Поначалу ее поражало, как в одном человеке могли совмещаться жуткая непристойность, низменные влечения, постоянная страсть к нарушению закона и в то же время неподдельная, искренняя любовь к семье, трепетное отношение к своей матери, преданность своим друзьям и близким. Возможно, сам факт такой жуткой смеси его черт, абсолютно противоречащих друг другу, невероятно притягивал ее к нему. Столько противоположностей в одном человеке удивляли, поражали, обезоруживали. В первые годы их знакомства она даже предполагала наличие у мужа расстройства множественной личности. Но знакомый психиатр сказал ей, что это вряд ли, потому что Самсон всегда имел полный набор своих ипостасей и использовал их одновременно, не забывая ни про одну. При множественной же личности каждая личность почти всегда не знает о наличии соседних.
— И все-таки, что не так с Измаилом? — настаивала Настя.
Она чувствовала: Иван пытается увести ее от вопроса. Не хочет отвечать. Значит, дело нечистое. Настя хорошо понимала, что все светопреставление с психолого-эзотерическим обществом ее покойного мужа не более чем прикрытие чего-то более важного. Скорее, незаконного и сильно криминального.
Иван же за многие годы знакомства с Настей осознавал, что та далеко не дура. Он знал: такой человек, как Самсон, не стал бы подпускать к себе женщину глупую, а тем более делать ее своей женой и матерью собственного ребенка. Потому к Насте Иван всегда испытывал смешанные чувства: слегка побаивался, слегка восхищался, очень уважал, а иногда даже позволял себе представить, как спит с этой женщиной. Часто такое случалось с похмелья, когда он просыпался один на широкой кровати после бурной ночи веселья, проведенной в компании Самсона, еще парочки нужных людей и нескольких женщин, доступных за вознаграждение.
— Измаил? — вздохнул Иван. — Ну, он же тебе сказал. Правая рука твоего Самсона по Западному Уралу.
— Я думала, ты его правая рука, — медленно сказала Настя, сделав акцент на местоимении и подчеркнув интонацией два последних слова.
Женщина знала, как выудить информацию, спровоцировать на эмоции и воспользоваться положением. Таких, как Иван, она видела насквозь. Амбициозных, но недалеких, способных, но не самостоятельных. Иван смотрел в рот ее мужа с придыханием и выполнял все поручения. Но не потому, что верил в экзистенциальные сентенции своего босса, а потому, что получал хорошие деньги. Настя знала: Иван хотел стать таким же, как ее Самсон, но всегда понимал, что не сможет. Он был на своем месте. Нет, не вторым человеком, но помощником первого. А зачастую такая роль имела больший вес, правда, при живом лидере. Теперь у Ивана оказалось два пути: оставаться с ней или раствориться в неизвестности со всеми вытекающими последствиями. Так считала Настя.
— Я был его правой рукой в принципе, а Измаил только на отдельной части пространства. — То ли решил пошутить, то ли попытался оправдаться Иван.
Настя кивала своим мыслям, упершись затылком в кожаное сиденье.
— Я правильно понимаю, что ты с Измаилом не в очень хороших отношениях? — спросила она и увидела, как ее приятель набрал полную грудь воздуха, а потом шумно и медленно выдохнул, раздувая щеки.
— Теперь он займет место Самсона. Это было решение твоего мужа, — подытожил Иван.
Настя удивилась, услышав такой ответ. Она не задумывалась раньше над тем, как продолжит существование «предприятие», созданное ее супругом, в случае его смерти. Теперь была слегка обескуражена известием. «А кем теперь будет она?» — прокрался в ее голову коварный вопрос.
— По устному распоряжению тебе и Неже будут выделяться средства. Пожизненно, — продолжал говорить Иван, словно прочитав ее мысли. — По крайней мере, такой был договор.