Словно почувствовав внимание Маред, девушка ответила ей задорной улыбкой и снова опустила длинные пушистые ресницы, не просто накрашенные, а явно еще и завитые. Да и глаза подведены так, что превратились в дивные восточные очи, как у сказочной пери. И плевать Тилли, что краситься днем — это на грани приличий для незамужней девицы. Она-то явно счастлива, когда цокает по паркетному полу конторы высокими каблучками изящных туфелек, и на это цоканье оборачиваются все мужчины поблизости. Попробовал бы кто-нибудь сравнить ее с мышью! И попробовал бы кто-нибудь оскорбить ее непристойным предложением…
Маред сглотнула горькую слюну, обнаружив, что сидит, уставившись в страницу с расчетом, и цифры расплываются перед глазами. Да хватит же! На работе следует думать о работе! Так, с этой таблицей — все готово. И тут собственный рассудок снова начал предательски играть с ней излюбленную игру последних недель «если бы не Монтроз».
Как бы она жила сейчас, если бы на свою беду не попалась в лапы милэрду Монтрозу? Да, самую гнусную роль сыграли тьен Оршез и враги королевского стряпчего, но если бы лэрд не обратил на нее внимания… Что бы с ней было? Вот сегодня пятница, весь Лунден отмечает окончание рабочей недели. А завтра и послезавтра кто-то уедет на пикник, а кто-то просто будет гулять в парке и по бульварам, смотреть уличные представления, кататься на лодках по Темезу и парковым прудам… Она тоже могла бы!
«Если бы не Корсар-Монтроз, ты бы себе не позволила даже задуматься о подобном, — возразил внутренний голос. — Сидела бы дома и строчила очередную работу. Какой парк и гулянья? Много ты на них ходила?» «Я была в трауре», — возразила Маред. «Траур закончился — и что? Помнишь, что сказала о вдовстве и новом замужестве твоя квартирная хозяйка, которую ты втайне презирала за невежество и глупость? А почтенная женщина поумнее тебя будет. Или ты решила всю жизнь оплакивать Эмильена? Очень добродетельно, не спорю. Только добродетель должна идти от сердца, а у тебя она от страха, мышь несчастная…» «Нет же, — попыталась сопротивляться беспощадной правдивости своих мыслей Маред. — Я просто хотела закончить Университет! Получить диплом, найти достойную работу, пережить боль…» «Как? Прячась от всех мужчин на свете? Как ты собиралась играть с ними на равных в их деле? Как надеялась превзойти их, если боишься высунуть нос из норки? Ты же избегаешь мужчин, как огня — в прямом смысле. А его светлость Монтроза избегать бесполезно — он знает, чего хочет, и берет это, не обращая внимания на чужие благоглупости. И ведь с ним ты еще как чувствуешь себя женщиной. И удовольствие получаешь. Причем такое, которое с законным любимым мужем даже представить себе не могла и не знала, что подобное существует в жизни, а не только на страницах дамских романов. Но при этом врешь сама себе и во всех своих бедах винишь других. Оршеза — за то, что решилась на воровство. Чисхолма — за то, что уступила шантажу и стала постельной игрушкой. А Монтроза — за то, что тебе нравится делить с ним постель, но согласиться на это в открытую тебе стыдно, а отказаться — страшно. Добродетельная трусливая дура, вот ты кто, Маред Уинни…»
«Замолчи, — уже не понимая, кого просит, взмолилась Маред. — Замолчи, пожалуйста! Я все понимаю… И я поговорю с лэрдом. Но не сейчас же? Сейчас у меня отчет. Отчет!»
«Вот и думай об отчете, — успокаиваясь, отозвался голос. — Монтроз, может быть, и оставит тебя в конторе, когда закончится ваш договор, но сможешь ли ты остаться, если будешь знать, что это — плата? Нет уж, ты должна быть лучшей. Настолько, чтобы ни сама, ни кто другой не могли даже усомниться, что это заслуженно. А место — настоящее, законное — практикантам обещано только одно. И если хочешь подружиться с Тилли, купи конфет и угости ее сама — так будет вежливее».
Маред тяжело вздохнула, потирая виски пальцами. Дожилась — разговаривает сама с собой и при этом чувствует себя же дурой.
Она все-таки домучила запланированную часть отчета, под конец даже испытав ощущение прежнего азарта. Все-таки цифры и определения — это не люди. С ними ей легко, они не подведут и не умеют предавать и издеваться. Оптимизация, милочка… Как вы чудесно выглядите, дорогая моя!
В кофейне настроение только улучшилось. Настолько, что когда Маред, уже оказавшаяся почти у самого прилавка, заметила вошедшего Макмиллана, она рискнула поймать его взгляд и улыбнуться.
— Доброго дня, коллега, — отозвался Макмиллан, подходя и небрежно кланяясь. — Согласны пролонгировать наш договор? С меня — столик, с вас кофе и…