Немцы использовали ФНС потому, что во Фландрии коллаборационизм был самым широкомасштабным, однако они не собирались обсуждать будущие изменения статуса Бельгии, даже самые незначительные; эту привилегию они оставляли за собой. Их Militärverwaltung умело направила фламандское отделение СС против ФНС, и как раз для того, чтобы ФНС не смог претендовать на роль единственной политической организации. «Разделяй и властвуй».
Но ФНС под началом сельского школьного учителя Стафа де Клерка, а после его смерти в 1942 году под руководством блестящего, но трусливого историка и адвоката Хендрика Элиаса продолжал по-прежнему гнуть линию коллаборационизма. Элиасу хватило ума понять, что германский рейх намерен поглотить Фландрию, и он пытался незаметно сбавить уровень сотрудничества. Но ему не хватило смелости открыто разорвать отношения с немцами.
И для него, и для Фландрии результаты оказались самыми плачевными. ФНС так никогда и не сумел подняться до уровня ведущего, объединительного движения. При этом надо сказать, что Стаф де Клерк вербовал добровольцев в войска СС еще до того, как немцы начали войну на Восточном фронте против безбожного большевизма. С этой целью он основал Фламандский легион, позже преобразованный в штурмовую бригаду СС «Лангемарк», в которую записалось 12 тысяч фламандцев. Это были шестнадцатилетние мальчишки. Как пару поколений спустя подростки отпускали длинные волосы и украдкой покуривали травку, так эти протестующие молодые парни отправлялись на Восточный фронт, чтобы остановить призрак коммунизма и спасти христианскую цивилизацию, или уходили в подполье Сопротивления — отчасти смотря по тому, в какой семье они воспитывались. Потому что и здесь все было определено еще до войны. Тогда во многих католических коллежах существовали так называемые Offensiefbrigaden[19] — антикоммунистически настроенные молодежные группы, руководимые священниками. А вот обманутым СС юношам и мужчинам, уехавшим воевать в Россию, католических капелланов никто не предоставил. Но еще до начала блокады Ленинграда или обороны Сталинграда они уже знали, что СС — такая же варварская языческая сила, как и Красная Армия.
Кроме того, для отправки на Восточный фронт был создан Валлонский легион (позднее переименованный в штурмовую бригаду СС «Валлония»), в который записались восемь тысяч валлонов. К ним были приставлены капелланы, а языком команд был французский. Чтобы осуществить это, лидер движения рексистов Дегрель согласился, чтобы она полностью вошла в состав СС. Дегрель даже самолично отправился на Восточный фронт, на что не решились де Клерк и Элиас в отличие от одного из высших функционеров ФНС Р. Толленаре, ставшего унтерштурмфюрером СС и убитого под Ленинградом. В общей сложности на Восточный фронт вместе с войсками СС отправилось одинаковое количество фламандцев и валлонов.
Перед войной «Серая бригада» ФНС была реорганизована в «Черную». Для непосвященных ее форма походила на эсэсовскую. От «Черной бригады» фламандские коллаборационисты переняли свое прозвище: «черные». «В войну он был “черным”», «в этой семье все до одного были “черными”» — так до сих пор называют людей, которые во время войны вели себя неправильно, и их потомков.
ФНС смог угнездиться в центрах реальной власти. Министров, которые не сумели вписаться в немецкие порядки, попросту заменяли. На посты руководителей министерства внутренних дел и министерства экономического развития были назначены члены ФНС Ромзе и Леманс. Ромзе особенно усердствовал в «наведении порядка», иначе говоря, в преследовании Сопротивления, к большому неудовольствию некоторых коллег. Ромзе был одной из самых светлых голов ФНС, поддерживал добрые отношения с королевским двором, а значит, вращался в высших финансовых кругах страны. Его стараниями бельгийский аппарат постепенно, преимущественно усилиями самих бельгийцев, благодаря политическим назначениям сосредоточился в руках фламандских националистов. В 1943 году больше половины фламандских военных бургомистров были из рядов ФНС, в Валлонии они были преимущественно из числа рексистов.
По мере того как в Германии и на занятых ею территориях усиливалась власть СС, ФНС подвергался все большему давлению, прежде всего со стороны фламандского отделения СС («СС-Фландрия») и организации ФЛАГ. Для этого использовалось даже национал-социалистское движение молодежи. То, чего хотела ФЛАГ, было ясно: безусловной преданности национал-социализму, рейху и фюреру — и, как следствие, включения Фландрии в состав германского рейха. ФЛАГ и «СС-Фландрия» были тесно связаны между собой организационно, а также в личном плане благодаря таким фигурам, как Роберт Вербелен, штурмбанфюрер СС по Брабанту и Лимбургу и один из руководителей организации ФЛАГ. Его вполне устраивала задача интегрировать Фландрию в германский рейх, сделать ее национал-социалистской. Наивностью Вербелен не страдал, он прекрасно понимал, какую власть следует уважать, и презирал суетливость ФНС. Он действовал с неслыханной грубостью и жестокостью. Вербелена признали виновным в более чем ста убийствах, и он никогда не раскаивался в них. Он получил австрийское гражданство, австрийская юстиция освободила его от ответственности за все военные преступления, и после войны он работал на ЦРУ и австрийскую полицию. Его книгу о контршпионаже против СССР высоко оценили в Америке.