Среди рекомендательных писем, какими снабдил его Дзингарелли, одно, особенно горячее, предназначалось давнему ученику маэстро, в прошлом преподавателю класса рояля в Миланской консерватории, но уже отошедшему от дел из-за возраста.
Это был маэстро Франческо Поллини, родившийся шестьдесят четыре года назад в Любляне, однако всю жизнь проведший в Милане. И женат он был на коренной миланке — синьоре Марианне. Детей у них не было. Жили супруги в удобной квартире в квартале Сончина-Мерате. Несмотря на старческие недуги, на которые синьора Марианна без конца жаловалась за обоих — за себя и за мужа — существование их было спокойным и довольно обеспеченным.
Маэстро Поллини, возможно, по-прежнему давал частные уроки игры на рояле либо находил себе какое-нибудь другое занятие — сочинял упражнения или камерную музыку для своего любимого инструмента, школу которого он создал в Милане на серьезной современной тогда основе. Жена его играла на арфе, вероятно, мечтала стать виртуозом, но к тому времени, когда синьора Марианна познакомилась с Беллини, она уже превратилась в превосходную домашнюю хозяйку, целиком поглощенную заботами о муже и хлопотами по дому.
Очень религиозные люди, Поллини жили в мире с господом и с ближними своими, но то обстоятельство, что они так и не узнали счастья иметь детей, накладывало глубокую печаль на их размеренную жизнь, и печаль эта никогда не покидала сердца пожилых супругов.
Беллини с присущей ему живостью и юношеской восторженностью был для них словно луч солнца, озаривший дом. Он появился у них весной и оживил их печальное жилище, взбодрил остывшую кровь стариков, согрел души и пробудил в сердцах тот великий дар господень, каким является любовь.
Возможно, Дзингарелли присылал к Поллини и других своих учеников, того же Меркаданте, но никто не был принят здесь так, как Беллини. Точно ребенок, жаждущий любви и ласки, нуждающийся в надежном крове и спокойном приюте, где могла бы отдохнуть его переполненная замыслами голова, пылкий, неопытный, ищущий советов, которые помогли бы ему пробиться в искусстве. Беллини нашел здесь то, что искал, особенно в сердце синьоры Марианны — она, должно быть, своей сердечностью и приветливостью напоминала ему мать.
И, наверное, поэтому он называл ее мамой. Милая, добрая старушка приняла это обращение как подарок судьбы: печаль ее смягчилась и, должно быть, впервые в жизни она произнесла: «Сын мой!» Так она и звала Беллини до конца своих дней.
Супруги Поллини помогли молодому композитору освоиться в новой обстановке, повели его по лабиринтам музыкальных кругов, познакомили со многими семьями, стали распорядителями времени и денег своего «сына». И если они не предложили ему переехать к ним, то лишь потому, что желали предоставить полную свободу творить, а также покидать свою комнату и возвращаться домой, когда хочется. Но два раза в неделю они ждали его к обеду, и, кроме того, Беллини почти каждый вечер навещал их и музицировал с маэстро Поллини. И можно предположить, что именно в эти вечера он узнал сочинения многих композиторов классиков и романтиков, с которыми не имел возможности познакомиться в Неаполе.
Со своей стороны, Меркаданте, уже хорошо известный в Милане еще с 1821 года, со времени триумфа в Ла Скала его оперы «Элиза и Клаудио», пока жил здесь, помогал Беллини войти в те семьи, которым рекомендовал его Дзингарелли и с которыми он давно был знаком сам.
Теперь, когда Милан начал принимать молодого катанийца в своих привилегированных кругах, следовало серьезно подумать о новой работе. Прежде всего нужно было найти поэта, который не был бы ни Тоттолой, ни Джилардони, ни даже Гаэтано Росси, официальным либреттистом театра Ла Скала.
В то время самым лучшим стихотворцем, писавшим оперные либретто, считался Феличе Романи[34] — генуэзец по рождению, адвокат по образованию и поэт по душевной склонности. Беллини слышал о нем еще в Неаполе — говорили, что это Альфьери[35] и Метастазио, слитые воедино. Он знал, что крупнейшие музыканты (не говоря уже о всех прочих композиторах, старых и молодых, ангажированных главными итальянскими театрами) обращались и обращаются к нему, желая получить либретто, которому был бы обеспечен успех. Так или иначе, знакомясь с текстами, написанными Феличе Романи для опер, ставившихся в Сан-Карло и Нуово, Беллини сам убедился, что в переложении генуэзского поэта любой сюжет превращался в произведение искусства, в котором события, развивающиеся в логически последовательных и выразительных сценах, были обогащены стихами, отличающимися классическим стилем и изысканностью формы.
34
Романи, Феличе (1788–1865) — итальянский поэт и либреттист. Его романтически взволнованные, написанные звучными стихами драмы охотно перелагали на музыку выдающиеся композиторы — Россини, Доницетти, Беллини, Верди, Мейербер, Меркаданте, Майр и другие.
35
Альфьери, Витторио (1749–1803) — итальянский драматург и поэт. Значительное влияние на его творчество оказали идеи французских просветителей. Его «трагедии свободы» — «Заговор Пацци», «Тимолеон», «Брут I», «Брут II» были любимыми среди итальянских якобинцев. Выступал и как публицист с трактатами «О тирании», «О властителе и литературе» и др.