– Что случилось с вашей головой? – спросила она, пристально рассматривая болезненную на вид припухлость, уходившую за линию волос.
Льюис застенчиво усмехнулся:
– Несколько дней назад ударился на тренировке.
– Выглядит очень серьезно. – Внезапно Эббра почувствовала себя истинной дочерью своего отца. – Что сказал по этому поводу врач?
– Не стану же я бегать к доктору из-за каждого синяка или ушиба, – отозвался Льюис, удивленный и тронутый ее заботой. – Для кадрового военного нет большей неприятности, чем пухлая медицинская карточка.
– Ваш начальник должен был приказать вам отправиться к врачу, – сказала Эббра, хмурясь.
Льюис улыбнулся.
– Мой командир понятия не имеет о том, что я ушибся, – пренебрежительно ответил он и утопил в пол педаль газа, направляя машину на юг, в сторону Кармела. – Что вы собираетесь делать со своим дипломом, когда его получите? – неожиданно спросил он.
Эббра отлично знала, чем собирается заняться, но до сих пор она об этом никому не говорила. Даже Джерри. Особенно Джерри.
– Я хочу стать писательницей, – с вызовом ответила она.
– То есть журналисткой?
– Нет. – Эббра широко улыбнулась, и на ее щеках появились ямочки. – Я собираюсь сочинять фантастику.
Брови Льюиса чуть приподнялись.
– По-моему, журналист – куда более серьезная профессия.
Улыбка Эббры стала еще шире. Было невозможно представить себе Льюиса, проводящего дни в праздности.
– Это верно, но я не хочу быть серьезной. Я хочу стать романистом. – Льюис засмеялся, но Эббра не обиделась и расхохоталась вместе с ним. – Я хочу стать знаменитой, выдающейся, известной на весь мир писательницей!
Они все еще смеялись, когда Льюис остановил машину на высокой скале и достал из багажника корзинку.
Они зашагали по пружинящему дерну, и налетевший с океана ветер швырнул волосы девушки ей в лицо.
– Что у вас там? – спросила она.
– Ветчина, дыня, жареные цыплята, – ответил Льюис, опуская корзину на землю и усаживаясь, скрестив ноги. – А еще груши, клубника, арбуз... – Он усадил Эббру рядом с собой. – ...французские булочки, взбитые сливки, пирожные...
Эббра опустилась на колени и присела на пятки. Льюис тут же забыл о еде. От одного взгляда на ее лицо с высокими скулами, на ее широко расставленные голубые глаза с длинными ресницами у него захватило дух. Он еще не встречал такой красивой девушки, но не смел признаться ей в этом. Еще рано. Неосторожное слово грозило погубить близость, которая только начинала возникать между ними.
– В конце месяца у меня будет еще один недельный отпуск, – беззаботно заговорил он, вынимая из корзины бутылку шабли. – Может, встретимся еще раз? Съездим в Саусалито или в зоопарк.
– Лучше в зоопарк. – Эббра отрезала ломтик дыни. – Я не была там много лет. С самого детства.
Льюис улыбнулся. Слова девушки прозвучали так, будто от детства ее отделяли столетия. Он поднял стакан.
– Давайте выпьем за зоопарк, – сказал он, вдруг почувствовав, что между ними протянулась тонкая нить взаимопонимания. Ему пришлось собраться с силами, чтобы не повалиться на спину и не завопить от восторга.
– Где находится ваша часть? – спросила Эббра три недели спустя, когда они с Льюисом проходили мимо клетки медведей коала.
– В Форт-Брэгге, Северная Каролина.
Эббра застыла на месте, ошеломленно глядя на него.
– Я думала, вы живете где-нибудь неподалеку от Сан-Франциско. Неужели вы проделали путь из Северной Каролины только для того, чтобы мы могли поехать в зоопарк?
– Я приехал сюда, чтобы хорошенько отдохнуть от школы.
– Школа? – с любопытством спросила девушка, вновь двинувшись в путь. – Если вы лейтенант, то как же вас угораздило попасть в школу? Не понимаю.
– Я служу в Форт-Брэгге и учусь в специальной военной школе, постигаю способы борьбы с восстаниями, мятежами и методику военной помощи зарубежным правительствам.
На сей раз Эббра не просто застыла в неподвижности. От ее лица отхлынула кровь.
– Значит, вы отправитесь во Вьетнам?
– Надеюсь, – с суховатой усмешкой ответил Льюис. – Иначе месяцы, которые я провел, изучая вьетнамские обычаи и язык, пропадут впустую.
– Я думала, туда отправляют только морских пехотинцев, чтобы охранять авиабазы. Что вы там будете делать? – спросила Эббра, не зная, так ли уж ей хочется услышать ответ.
– Я буду военным советником в армии Южного Вьетнама.
– То есть станете помогать вьетнамцам вести гражданскую войну?
– Я вижу, вы великая мастерица упрощать. Да, Эббра, по сути дела, я буду заниматься именно этим.
Только когда они собрались покинуть зоопарк, девушке пришло на ум, что своими расспросами она невольно шокировала Льюиса – в той же мере, как он поразил ее своим сообщением о Вьетнаме.
Внезапно Льюис остановился. В его глазах застыла пустота, словно он был чем-то ошеломлен.
Эббра вопросительно повернулась к нему.
– Что случилось? Что я такого сказала?
На мгновение ей показалось, что Льюис не ответит, но потом он довольно вяло произнес:
– Простите... минутку... – Он взмахнул рукой, словно отстраняясь.
У Эббры возникло ощущение, что он вот-вот лишится чувств. Она нахмурилась, приблизилась к нему и озабоченным тоном спросила:
– Льюис, что с вами? Вам плохо?
– Нет... – Он все еще не двигался, хотя на его лицо начал возвращаться румянец. Он потряс головой, будто стараясь избавиться от наваждения. – Чертовски неприятная штука... – В нескольких шагах впереди стояла садовая скамейка. Льюис подошел к ней и уселся, негромко рассмеявшись. – Проклятие! Я вдруг почувствовал себя так, словно только что прокатился на самых больших в мире русских горках!
– У вас закружилась голова? – Эббра присела рядом с ним, стараясь ничем не выдать своей тревоги.
– Да. То есть нет. – Казалось, Льюис вполне оправился. Он сконфуженно улыбнулся девушке. – Правильнее сказать, я почувствовал дурноту. Было такое ощущение, словно я провалился на сотню метров в лифте. – Он поднялся со скамейки. – Идемте. Если мы задержимся, нас запрут здесь с диким зверьем.
Они двинулись к машине, и Эббра с беспокойством спросила:
– С вами такое случалось прежде?
– Нет. – На этот раз его улыбка показалась девушке по-настоящему беззаботной. – Наверное, это из-за креветочного рулета, который я съел на завтрак.
Эббра помолчала несколько минут, потом нерешительно спросила:
– Не думаете ли вы, что здесь виноват удар по голове, который вы получили месяц назад?
Улыбка сбежала с его лица.
– Нет, не думаю. Мне смешно даже предположить такое.
– У моего отца есть пациенты, которые...
– Нет. Я просто съел что-то не то.
В его голосе прозвучала такая непреклонность, что Эббра не решилась закончить фразу, которую начала. Может быть, она страдает излишней мнительностью? Она не видела смысла продолжать спор с Льюисом, пока не посоветуется с отцом.
– О ком мы говорим? – спросил отец. Эббра неопределенно пожала плечами.
– Об одной знакомой. Несколько недель назад она ушибла голову, но так и не сходила к врачу.
– И что, ты говоришь, случилось с ней в аудитории? Она на мгновение потеряла сознание?
– Не совсем так. Скорее, она на секунду утратила способность ориентироваться в пространстве. Потом призналась, что почувствовала себя так, будто провалилась в лифте на сотню метров.
– Похоже, она страдает эпилепсией. Такое нередко случается после ушибов головы. В результате могут проявиться внутренние структурные аномалии, понижается сопротивляемость эпилепсии и могут возникать слабые припадки. Передай подруге, чтобы она не слишком волновалась, но ей непременно следует в самое ближайшее время показаться своему врачу.
– Но если это был слабый припадок, не может ли случиться так, что эпилепсия вновь проявится с достаточной силой, чтобы повлиять на выбор профессии?