-Ну смотри Расумов. Допрыгаешься ты когда-нибудь! – он обтер усы и не спеша поплелся домой.
-Иди-иди! – крикнул ему вдогонку Расумов и зашел в дом.
Темнота и головная боль. Затем был свет…
Федор очнулся и открыл глаза. Руки и ноги затекли. В голове была тупая боль. Мутило. На затылке запеклась кровь, на лице были видны кровоподтеки. Он чувствовал себя так, словно его пропустили через полный цикл переработки на мясокомбинате: от говяжьей туши до вареной колбасы. Поэтому его жутко колбасило. Хотелось блевануть, но блевать было нечем, разве что самим желудком.
Он сидел в темной комнате. Единственное окно было заколочено, и сквозь щели между досками пробивались солнечные лучи, в которых летала взвешенная в воздухе пыль.
Федор сидел на деревянном стуле, связанный по рукам и ногам, и мог пошевелить разве что головой. Он поднял голову и обнаружил, что на него смотрят две морды. Одна морда была знакомой и принадлежала полковнику Расумову, другую морду он видел впервые. Это был какой-то араб.
-Ну вот и славно. Ты очнулся, а?
-Где я? – промычал Федор, и его голова вернулась в прежнее положение: подбородок на груди.
-Кишлак Комсомольское, – сказал Расумов и поднял его голову.
-Ого! – снова промычал Сухов, прикидывая, что это почти в семидесяти километрах от развилки, где назначена встреча с Фаридом. Ну забросило же его!
Расумов посмотрел в мутные, налившиеся кровью, глаза Федора.
-Где боеголовки? – спросил он своим лисьим голосом.
-Ха! И ты туда же! – Федор вяло засмеялся и вновь опустил голову на грудь.
Это разозлило Расумова. И он ударил Сухова наотмашь ладонью.
Голову Сухова мотнуло в сторону, и он чуть не потерял сознание. В глазах заиграл хоровод искр, а тупая боль превратилась в острую.
-Послушай, полковник, если ты будешь бить меня по голове, я вырублюсь и не смогу ничего рассказать тебе, – пробормотал он, качая головой из стороны в стону.
-Это уже лучше. – Полковник вновь взял ведро и плеснул на Сухова воды.
Федор вновь фыркнул. Ему стало немного легче.
-Говори. Это человек очень хочет знать, где находятся боеголовки. – Расумов показал на араба. -А он не будет с тобой цацкаться, как я. Он тебе яйца сразу отрежет. А потом заставит их же съесть.
Араб кивнул головой, как бы подтверждая свою кровожадность.
-Ну и угораздило же меня. Ведь все уже кончилось, а тут вдруг появились эти придурки! Обидно, блин. А интересно, что я буду им рассказывать? Наверное, лучше правду. Потому что ничего более идиотского мне не придумать.
-Ладно, слушайте…
Сухов поведал им правдивую историю, которая начиналась с того, момента когда позапрошлой ночью они с Фаридом обстреляли из миномета колонну машин. Все было хорошо, пока он не рассказал про атомный взрыв, который толи был толи не был.
Тогда Расумов очень разозлился и с силой ударил его по животу.
-Больно ведь, – простонал Федор и согнулся. Сознание чуть было не покинуло его вновь.
-Врешь, собака! – прошипел Расумов. –Но ничего. Сейчас мы перейдем к более радикальным мерам!
-Погодите-ка. – остановил его араб. -У меня есть кое-что интереснее. – он вынул из-за пазухи халата прозрачную коробку с капсулами. -Это сыворотка правды. Одна из последних разработок западных спецслужб, я отдал за нее десять сотен зеленых. Я думаю, это развяжет ему язык. У вас есть шприц?
-Да конечно. Сейчас позову санитара. – Расумов открыл дверь и крикнул, чтобы позвали санитара.
После того как Сухов приостановил джип, девушки скатились в трехметровый овраг. Преследователи проехали мимо и не заметили их. Потом долгое время им пришлось отсиживаться на дне оврага, в ожидании пока все машины уедут. Девушки видели, как вертолет унес Сухова в южном направлении. А потом пошли по дну оврага, пока не выбрались наверх.
-Жалко Сухова! – сказала Ясмин.
-Да уж, классный он мужик. Нам помог. У меня никогда таких не было, – грустно сказала Наташа и выпила воды из фляги, которую успела выкинуть за те несколько секунд, пока они проезжали мимо оврага.
-Но я не видела, чтобы ты плакала о нем.
-Я не умею плакать из-за мужиков, – горько сказала Наташа. – Хочешь воды?
-Да. – Ясмин взяла флягу. -На долго здесь не хватит.
-Да, надо идти на север к Ганчу. – Наташа достала карту и прикинула по ней в какую сторону им идти.
-Какая ты… зверь, а не женщина.
-Такая я уж. Обстоятельства заставили.
-Послушай, а тебе все-таки нравился Сухов?
-А… значит, ты в него втрескалась. – догадалась Наташа. -Забирай его себе.
-А как же ты?