-Ну что?
-Жить будет.
-Что с ним? Он не ранен? – заволновался Федор, глядя на окровавленную одежду.
-Не похоже. Просто царапины. Он разодрал кожу, когда полз.
Фарид открыл рот солдата и стал вливать в него содержимое своей фляги.
-Мало пил, перегрелся. Но жить будет.
Солдат по-прежнему был полубессознательном состоянии.
-Давай, что ли, перетащим в машину. – Федор наклонился над солдатом и вгляделся в его лицо.
-Твою мать… так это ж Игнатьев!
Федор стряхнул песок с лица солдата. – Ну точно Игнатьев!
Игнатьев был солдатом взвода, который охранял тот самый эшелон с техникой. Федор был слабо знаком с ним и знал только, что среди других солдат его звали Игнатом.
Но что Игнат делал здесь, за полсотни километров от Тыхорской станции? В бега подался? Или все-таки на станции случилось что-то страшное?
Федор снова вспомнил про сгоревший БТР, который он видел перед тем, как нашел Фарида. Соединив эти два факта, он пришел к неутешительным выводам. Скорее всего, Тыхорская была занята войсками оппозиции.
-Ты его знаешь? – спросил Фарид, нисколько не удивившись.
Сухов никак не мог привыкнуть, что это парень не удивляется даже в самых невероятных ситуациях. Когда следовало бы выпучив глаза, пораженно уставиться на собеседника и сказать что-нибудь вроде: «Это же фантастика!».
Федор вкратце пояснил ситуацию, пока они тащили Игнатьева к машине.
-Что там случилось? – из-под брезентового полога кузова появилась голова Наташи.
-Мы нашли парня из моей части.
-Что-то не похоже, что мы еще приехали. Вокруг одна пустыня. Откуда он здесь?
-Дополз.
Наташа попыталась состроить на лице что-то вроде маски сочувствия.
-Сухов, у тебя есть аптечка? – спросил Фарид, пытавшийся привести Игнатьева в чувство.
-Да. Я стащил одну из бункера. – Федор вернулся в кабину, где взял маленькую сумку с изображением красного креста. – Я не знаю, что там есть, в бункере вообще-то было много всяких разных лекарств, но у меня не было времени, чтобы все изучить.
Он отдал аптечку Фариду. Тот покопался в ней и дал Игнатьеву какую-то таблетку, а потом влил в него еще литр воды. Минут через десять парень очнулся.
Федор склонился над Игнатьевым.
Тот застонал и открыл глаза.
-Где я? – спросил он слабым, еле слышным голосом, пытаясь сообразить в чем дело.
-В пустыне, – ответил ему Сухов.
Игнатьев широко раскрыл глаза и уставился на него.
-Сухов?! Откуда ты здесь? – бедняга, видимо, подумал что бредит и закрыл рукой глаза.
-Спокойно, это все на самом деле. – Федор отвел его слабую руку от лица.
-Как ты нашел меня?
-Да, понимаешь, проезжал мимо, искал место для пикника. Смотрю, ты загораешь.
Игнатьев беззвучно засмеялся.
-И все-таки?
-Мы ехали к Тыхорской станции. Ну и мой друг случайно заметил тебя.
-Друг?
-Ассалам алейкум, Игнатьев, – сказал Фарид, появившись из-за спины Сухова. – Я
Фарид.
-Очень приятно, Рома Игнатьев, можно просто Игнат, – прохрипел Игнатьев.
-Как ты здесь очутился? – спросил Сухов.
-А поесть дадите?
-Это пожалуйста. Только тебя с консервов не пронесет? Ты сколько не ел?
-Дня два, точно не помню.
-У меня есть хлеб, – вдруг сообщил Фарид.
-Откуда? – почти хором спросили Сухов и Игнат.
-Взял у человека Абдуллы. Ему больше не нужен хлеб, – он залез за пазуху своей куртки и достал оттуда небольшой сверток. Внутри свертка оказалась краюха хлеба.
-Ешь.
Игнат выхватил краюху и с жадностью стал ее есть.
-Ты был прав. Жить он действительно будет. – Сухов похлопал по худощавому плечу солдата.
После того, как Игнат слопал хлеб, он рассказал им следующую историю:
-В тот день, когда ты ушел, приехал какой-то генерал. Я точно не знаю, но говорили, что он требовал сдать поезд местным. А Никитин отказался. Потом он весь грустный такой ходил, словно опущенный… Ну а ночью на нас напали… Я как раз отошел в сад по большой нужде. Ну тут такое началось… Стрельба…. Копец, в общем. Я отлежался, пока все не закончилось, а потом спрятался в одном доме… я хозяев немного знал, помог им как-то раз… Там три дня отсиживался. Оказалось, станцию захватили эти самые, как их… оппозиционеры. Хозяева сказали, что половину наших перебили, а остальных держат где-то в складе на станции. Потом по домам стали ходить ихние солдаты. Хозяева очень напугались, что их расстреляют, и попросили меня уйти. Ночью я ушел. Несколько дней шел по пустыне. Все кончилось: еда вода, и силы тоже. Помню полз, а потом уже ничего не помню, пока не очнулся тут у вас.