– Тебе не нравится?
– Нет. Сними ее, – и слегка смягчившись добавила, – пожалуйста.
– Ты тут такой ребенок, – задумчиво пробормотал он, всматриваясь в снимок, но все же потянулся к стене.
– Я тут глупо вышла. Спасибо.
– Да.
Тем же вечером, услышав громкий гудок автомобиля перед домой, Белла спустилась и вышла на улицу. К отцу приехали друзья. Билли и Джейкоб Блэк.
Билли был отцом Джейка, поэтому сходства нельзя не заметить. Оба смуглокожие, черноволосые, темноглазые. Джейк был смущен, но улыбался так, словно впервые над Форксом появилось солнце. Белле казалось, что это единственная причина, почему человек может так радоваться.
Билли, в отличие от сына, был резок в разговоре, едко шутил и вел себя раскованно. Но не это привлекло внимание Беллы. Билли был в коляске, но удивительно хорошо себя в ней чувствовал, гнался за Чарли, спорил с ним о всякой ерунде и громко смеялся. Какое-то чувство всколыхнулось внутри девушки, но она не поняла что это. Быть может, уважение. Вот только к чему?
Друзья Чарли привезли с собой подарок. Чарли выкупил огромный рыжий пикап, что стоял теперь перед домом, и подарил его дочери. Собственная машина. Это было неожиданно, но чертовски приятно. Джейк, которого она знала с самого детства, объяснил, что тачка не совсем новая и помимо внешних несовершенств пару рычагов немного заедают, но ездить на ней очень даже можно. Белла была по-настоящему рада, что ей не пришлось тратить свои итак небольшие запасы денег после обновления гардероба еще и на машину.
Следующим утром Белла уже направлялась в среднюю школу Форкса. Она никого тут не знала и, честно, не особо горела желанием узнать. Ей хорошо было в Финиксе с Софи, приятельницей из школы, и с Джеймсом. Теперь, когда от былого счастья остались лишь воспоминания о Джеймсе, было куда сложнее. Каждую ночь он снился ей – его поцелуи, улыбки, прикосновения. Он не желал отпускать ее мысли. Белла словно сходила с ума, просыпаясь в пустой комнате и видевшая, как он сидит на кровати. Почему все случилось именно так? Что заставило Джеймса бросить ее? Может она сказала ему про переезд? Белла продолжала мучить свою память в надежде, что она вспомнит хоть еще что-нибудь. Что-нибудь о расставании, что-нибудь, что облегчит ее метания.
“Побольше цинизма. Людям это нравится”, – выдохнула она, повторяя как мантру свое новое кредо. Белла хотела измениться в этой школе. Ее здесь совсем не знают, а значит не имеют своего сложившегося мнения. Девушка решила казаться замкнутой одиночкой, чтобы никто и мысли не допустил приставать к ней. Все новенькие - игрушки, помнишь? А для этого ей нужно было создать себе соответствующий образ.
Однако побыть в одиночестве ей не дали. Пока она разбиралась в запутанных картах школы и расписании, выданном администрацией, к ней поспешил познакомиться Эрик Йорки – глаза и уши школы, то есть корреспондент местной школьной газеты. Черноволосый парень, с красивыми глазами, очень болтливый, на взгляд Беллы. Он попытался сделать из нее сенсацию, но девушка была категорически против – вот еще, не хватало еще большей известности, она здесь, и так, как на ладони. К тому же, нужно было сразу обозначить границы, за которые, если перейдет один, перейдут все.
Как ни странно, Эрик не стал настаивать и даже пригласил ее пообедать как-нибудь вместе. Белла отказалась. Она не привыкла, чтобы парни приглашали ее «гулять». Тем более она все ещё любит Джеймса. Который, кстати, сам бросил девушку, и Белле нельзя было забывать об этом. Но она все еще любила, даже такого, со всеми его недостатками, даже после того, как они “расстались”. Она безумно скучала по нему. И свернувшийся комок в животе ежедневно напоминал об этом.
Школьный день прошел как обычно за исключением того, что на первых порах она вынуждена была носить с собой направление, подписанное администрацией о принятии девушки в данную учебную группу. Это выглядело глупо, по меньшей мере, и жалко. И Беллу это искренне раздражало. Не обошлось и без новых, но все равно не слишком желанных знакомств.
Физкультура. Волейбол. Белла мялась в углу площадки, переминаясь с ноги на ногу. Остальные увлеченно играли, вот только ей было некомфортно. Во-первых, плохие воспоминания из старой школы. Вспомним хотя бы отличившуюся координацию Беллы. Во-вторых, новый народ, новое место, она явно здесь мешается. Свисток, подача, возобновилось движение. Отвлекшись от игры, девушка не заметила, как мяч приближался к ней. Вскинув руки и зажмурившись от неожиданности, Белла отбила мяч, который полетел на соседнюю площадку и с хлопком ударил по голове парня. Недолго думая, она побежала извиняться. Казалось, от стыда можно было сгореть. Промямлив извинения, девушка поостыла. Не так ведут себя одиночки из Аризоны. Парня, которого она ударила мячом, звали Майк Ньютон. Голубоглазый милый парень, хоть и чересчур улыбчивый. Это иной раз невероятно раздражало. Второй знакомой оказалась девушка, подбежавшая сразу после инцидента с мячом. Белла отнесла ее в категорию «популярность школы» и решила держаться от нее подальше. Джессика Стенли оказалась красивой, но слегка высокомерной, подтянутая брюнетка, такой самое место в черлидершах. Впрочем, это было не ее дело. Неловко распрощавшись, Белла постаралась занавеситься копной темных волос и поскорее смешаться с толпой.
Ночь. Густая темнота поглощала все силуэты в комнате, превращая в сплошную черную массу. Спящая девушка металась на кровати, комкая простыни и учащенно дыша. Волосы слиплись, падали на лоб. Кожа горела, хотя ладони были ледяными. Очередной виток сновидения выкинул девушку в реальность. Белла вскочила, слушая бешено колотящееся сердце и едва понимая где находится. Повторяя про себя, что нужно дышать, она попыталась вспомнить. Что ее разбудило? Он преследовал ее. Белла была уверена, что он догонит. Она боялась, но предвкушала это. Поворот за поворотом, улица за улицей, дыхание сбивалось, силы оставляли ее, но она продолжала бег. Это была словно игра. Игра на грани жизни и смерти. Но Белла радовалась. Она ждала, пока ее догонят. Наконец твердые пальцы резко развернули ее к себе и Белла взглянула прямо в глаза тому, кто ее догонял. В его алые, горящие опасным огнем, глаза. “Попалась. Белла, Белла. Ну кто так сбегает. Тем более от меня” – неясный шепот в ее голове до сих отдавался странным эхом и болезненно забытыми нотками. Похоже ей не стоило читать на ночь «Парфюмер» Патрика Зюскинда и при этом продолжать терзать себя мыслями о Джеймсе.
На следующий день, болтая с новыми знакомыми в кафетерии, которых все-таки пришлось потерпеть, Белла впервые увидела их. Пятеро. Они вошли в кафетерий как короли этой маленькой средней школы. Нет, для школы они были слишком хороши. Белла даже отвлеклась от поедания сельдерея. Все пятеро были абсолютно разными: три парня и две девушки, но было в них что-то общее. Они казались слишком бледными, слишком идеальными с благородными чертами лица – их лица разные и одновременно похожие, слишком недоступные. Точно звезды с неба. Белла смотрела на них широко открытыми глазами и ее память рождала совершенно странные воспоминания. Такая же прекрасная, словно модель с обложки журнала, рыжеволосая девушка что-то ей говорит. Черты лица рыжей модели, сначала изобразившие улыбку, были искажены яростью и презрением. Белла замерла, стараясь воспроизвести эти воспоминания вновь и вновь, но они ускользали, покрываясь дымкой тумана.
Они смотрели куда-то вдаль и не видели ни друг друга, ни остальных студентов.
– Кто это? – пробормотала она, не ожидая, что болтушка Джессика с физкультуры и тригонометрии услышит ее.
– Это Каллены. Они приемные дети доктора Каллена и его жены, – принялась вещать Джессика. Сплетни были ее любимым занятием. – Переехали сюда с Аляски несколько лет назад.
– Они сами по себе. И всегда вместе, – добавила Анжела Вебер – девочка с которой она сидела на географии и химии.
– Да, – хихикнула Джессика, пока Белла продолжала смотреть на них краем глаза. – Причем во всех смыслах. Блондинка – это Розали Хейл, а рядом с ней Эммет. У них роман.