– Какими судьбами тут, Артем?
– Да так… – неопределенно пожимает плечами Литвин. – Приехал… в гости.
– Классно! А мы тут попали в переплет…
– В смысле?
– Да мы привезли сюда блядских олигархов нашенских, камчатских. Типа, Альпы посмотреть, покататься. Подряжались вчетвером их пасти, а четвертый наш… накануне поездки с аппендицитом в больницу загремел. Теперь вот не знаю, как мы тут втроем с ними справимся… – Макс замолкает, смотрит внимательно на Литвинского. И потом, осторожно: – Слушай, Артем…
– Да?
– А у тебя тут… ты… Может, ты, случайно, располагаешь свободным временем?
Литвин чуть ли не ржет в голос. Вот уж чего у него в избытке за последнее время – так это свободного времени!
– А что?
– Не хочешь пойти к нам четвертым? – нерешительно спрашивает Поляков.
– Хм… Не знаю…
После того, как ему озвучили сумму гонорара, у него был только один разумный ответ. Естественно, он согласился.
– Алик, как ты там?
– Хорошо. Ужасно, на самом деле. Ничего не успеваю.
– Ну… Ты же приедешь на выходные?
– Я постараюсь, но не обещаю. Не сердись, Тима. На Рождество буду точно.
– А кстати… о Рождестве. Ален, ты как относишься к тому, что я… еще немного у тебя погощу?
От ее вопля у него звенит в ухе.
– Арти!!!!! Я буду счастлива!
– Значит, договорились.
Ох, не лишним оказался Артем в группе гидов, совершенно не лишним. Впрочем, гидованием это можно было назвать с определенной натяжкой. Компания «блядских олигархов» оказалась достаточно разношерстой, в первую очередь, по уровню катания, да и по тому, зачем они приехали в Альпы.
Врожденное умение Артема быстро ориентироваться на местности сделало его за месяц безвылазного проживания в Тине натуральным аборигеном. Он знал все или почти все о расположении трасс, подъемников, ценах на скипассы, многом другом, что так необходимо при отдыхе на зимнем курорте, имеющем триста километров горнолыжных трасс. Его новоприобретенные товарищи по команде «пастухов олигархов» только что не молились на него. Ко всему прочему, эти алкоголики-нувориши Артема еще и слушались! Беспрекословно. Он умудрялся найти подход ко всем – и к паре-тройке тех, кто приехал действительно кататься, и умел это делать, и к тем, для кого спуск по «синей» трассе был верхом мастерства и экстрима, предметом гордости и темой разговоров на сутки. И даже к тем, кто приехал и увидел горы, горные лыжи и сноуборды впервые в жизни. Таких, правда, сплавляли Маше, потому что это как раз были в большинстве своем жены и подружки «олигархов». Дамы, к слову сказать, все без исключения дежурно вздыхали именно по рыжему и голубоглазому, пытались привлечь его внимание и оказаться именно в его обществе. Литвин был внутренне серьезен, внешне улыбчив и собран. Он работал.
За день до Рождества их подопечные взбунтовались. Это была спланированная и методично приведенная в действие акция гражданского неповиновения.
– Где народ?
Этот вопрос Артем задает утром в холле гостиницы спустившемуся по лестнице Максу. В ответ Пуля долго и с чувством высказывается по поводу «блядских олигархов» так, что Илья смущенно хмыкает, а Маша демонстративно закатывает глаза.
– Ну, а по сути?
– Пьяные все в жопу!
– Уже?!
– Кто уже, а кто еще!
Артем озадаченно трет лоб.
– То есть, кататься они сегодня не будут?
– Да какое им кататься! Они на ногах-то не стоят! Алкаши чертовы! Вот я знал, – Макс раздраженным движением расстегивает куртку, – я знал, что этим все кончится!
– Значит, мы сегодня без клиентов? – задумчиво спрашивает Литвин.
– Да.
Артем смотрит в огромное панорамное окно в холле гостиницы, за которым медленно падают крупные хлопья снега. Следом за Артемом туда же обращаются взгляды всех остальных гидов.
– Господа, в таком случае – чего мы ждем? Предлагаю пойти и катнуть в полный рост. Порвать все, до чего доберемся!
– Золотые ваши слова, Юрий Венедиктович! – с чувством отвечает Артему Макс. – Действительно, чего мы ждем? А ну айда!
Закинув лыжи на плечи и подхватив сноуборды за крепления, компания белых гидов отправляется рвать пухляк.
Кататься в свое удовольствие, в компании равных себе, да и еще по ТАКОМУ снегу – Артем и не помнил даже, когда ему было так кайфово. Километр вертикального перепада «черной» Sache
[11] пролетается ими почти на одном дыхании. Красавица Маша не только не отстает от парней, но и иногда вырывается вперед, обдавая их шлейфом пушистого снега.
Вообще, компания у них гетеросексуальная. И дело не в украшающей ее своим присутствием Маше. А в том, что Артем и Мария – лыжники, а Макс и Илья – бордеры. И их дежурные препирательства во время подъема на фуникулере на тему, что лучше – лыжи или доска, есть приятный элемент этого замечательного во всех отношениях дня.
– Нет, бордеры все-таки кататься не умеют. Да, Маш? – Артем слегка толкает в бок сидящую рядом девушку.
– Точно, – с совершенно серьезным видом соглашается Мария. – Не умеют.
– Эй! – возмущается Макс. – Мы почти сразу после вас приехали.
– Ключевое слово – после!
– Да ладно! Я просто дропнул неудачно. Пару раз сделал «молоток».
– Классическое упражнение сноубордиста, – подначивает Литвин.
– А ты сам-то что не дропаешь?
– Не надо ля-ля! Я сиганул с одного камушка.
– Фигасе камушек! – вмешивается в спор Маша – Я видела. Красиво вылетел. И приземлил четко.
– Спасибо, Маш. Я же говорю, – подмигивает ей, – катать умеют только лыжники.
Они хлопают друг друга по ладоням в знак лыжной солидарности.
– А вот сейчас и проверим! В лесок, налево, ага?
– Не вопрос! Что, Макс, приглядел там елку своей мечты?
– Ну-ну… Хорошо смеется тот…
– … кто врезается в елку, – заканчивает за Макса Маня.
– Точно! – компания гидов дружно хохочет. Как все-таки хорошо быть предоставленными самим себе хотя бы на один день. И провести его с такими, как ты сам. С теми, с кем не нужно напрягаться, кто понимает тебя с полуслова и разделяет твои увлечения.
Кабинка фуникулера замедляется, открывается двери. Великолепная четверка выгружается, забирает свое снаряжение и отправляется инспектировать лесок налево. То, что для большинства смертельно страшная «черная» трасса, для них – источник кайфа. При этом они не рискуют. Просто они белые маги вне категорий, и на этих склонах всесильны.
Оторвались в тот день они так, что даже их тренированные «жамбоны»
[12] заныли и взмолились о пощаде. А расставаться не хотелось.
– Ребят, пойдем ко мне? Глинтвейном угощу.
– Куда к тебе? Ты в какой гостинице?
– Да я тут в шале обретаюсь, недалеко.
– О, шикарно устроился. Ну, мы сейчас барахло в гостинице скинем и придем. Вари глинтвейн!
Глинтвейн он сварить не успел. Пока вещи развесил для просушки, пока в душ сходил. Только кастрюлю с вином на огонь поставил – в дверь постучали.
– Добро пожаловать, гости дорогие!
– Ух ты… Классно у тебя тут.
– Да не у меня, – помогает Маше снять куртку. – Я тут так… на птичьих правах. Временно.
– Все равно здорово. Где глинтвейн?
– В процессе. Кто мне поможет фрукты покромсать?
– Маша! – Илья и Макс хором.
Маша не возражает.
Они химичат в кухонной зоне, ваяя глинтвейн по фирменному рецепту Алькиного отца, пока Макс и Илья терзают телевизор на предмет чего-то интересного.
Случайные касания рук, мимолетные взгляды. Машина одежда позволяет удостовериться в том, что не только лицом красна гарная камчатская дивчина. Все при ней – и спереди, и сзади. Коса расплетена, и водопад золотистых волос покрывает всю спину, почти касаясь крутого изгиба ниже спины. Хороша, ничего не скажешь.