– Тебя проводить до гостиницы?
– Можно даже… до номера.
– До номера?
– Мой… Вова… уехал до вечера. В соседний городок, у него там встреча с кем-то… Дела, типа и все такое… Так что… мой номер в нашем распоряжении…
– В нашем?!
– В нашем, – она берет его за руку, дополняя жест взглядом коварной искусительницы, который, видимо, был долго и тщательно репетируем перед зеркалом. Как и облизывание губ. Литвина передергивает. Что ж за напасть-то такая?!
Резко убирает руку.
– Лен, ты, может быть, чего-то недопонимаешь? Так я тебе сейчас объясню! Я – гид. В мои обязанности входит… – он начинает демонстративно загибать пальцы, – научить тебя кататься. Если ты сама хочешь, конечно. Сопровождать тебя на подъемниках, при переходах с трассу на трассу. Даже в кафе с тобой сижу, как видишь. Могу тебя пофотографировать, поснимать видео. Могу твои лыжи дотащить до гостиницы. Но это – все! За всем остальным иди на… к Вове!
– Я что… – Лена неверяще хлопает густо накрашенными ресницами, – тебе не нравлюсь?!
– Нет, – отрицательно качает головой. Надо бы смягчить ответ, но она его конкретно достала за этот день. Редкой непроходимой тупизны экземпляр – Ни капельки.
Лена кипит. Пыхтит, кусает губы, нанося урон своей «неземной красоте».
– Ах, ты… Я тогда… Я скажу Вове, что ты ко мне приставал!
Литвин не выдерживает и фыркает. Это даже не детский сад. Это ясли!
– Да! И еще я скажу… что ты пытался меня… изнасиловать!!!
Давно его так не веселили. Он смеялся так, что слезы выступили. Лена смотрела на его веселье, кипя от негодования.
– Тебе конец, Артемчик!
– Ох, Лена, Лена, – качает головой. – Неужели ты думаешь, что твой Вова тебе поверит?
– Он меня любит!
– Это, конечно, характеризует его не с самой лучше стороны… – Лена наморщила идеально гладкий лобик, пытаясь понять сказанное. – Я общался с твоим Вовой. Нормальный мужик, голова на плечах есть. Он совершенно точно не поверит, что такую, как ты… – Артем смерил ее красноречивым взглядом, – кто-то будет насиловать. Ты ж сама предлагаешь всем…
Он успел перехватить ее руку с длинными ногтями, летевшую к его щеке. Крепко сжал запястье. Зафиксировал взгляд.
– Мой тебе совет, Леночка. Поднимай свою задницу со стула и дуй в гостиницу. И жди там своего… папика. Приедет – порадуй его хороший минетом. И не заикайся Вове про этот бред с приставанием и изнасилованием. Он тебе не поверит. А может и пинка наладить. Ты… держись за своего Вову. А то ведь он и другую себе найдет, – отпустил ее руку, Лена стала тут же судорожно растирать запястье. – Беги, детка. За твой глинтвейн я заплачу.
Оставшись в одиночестве, заказал себе чашку двойного экспрессо. В том, что Лена и не подумает реализовывать свои бредовые фантазии, он бы уверен. Лишь кольнуло сожаление, что он был чрезмерно груб. Напустился на головой убогое чудо, надо ж было понимать, с кем говорит. С другой стороны, пар выпускать надо всем, даже профессиональным психологам. Блин, когда уже Алька приедет?! Задолбался он, то одно, то другое…
Глава 20. Рождественско-Новогодняя
О милом европейском обычае дарить на Рождество подарки он забыл. И вспомнил о нем, когда проснулся рождественским утром от того, что ему на грудь водрузили коробку, затянутую красным клетчатым, с кокетливым красным бантом сверху.
– Счастливого рождества, Арти!
Хотелось выругаться на европейцев с их дурацкими традициями и на себя заодно, за свою забывчивость и недальновидность. У него-то никакого подарка для Арлетт нет и в помине! Вместо этого изобразил благодарную улыбку.
– Давай, открывай! – во всем поведении Альки проскальзывает что-то детское, так, что он улыбается. Уже шире и искреннее.
Когда открыл, желание улыбаться пропало. Его пересилило удивление и отчетливое понимание, что такой подарок принимать нельзя.
Рюкзак-airbag ABS System
[13]. Он давно пришел к мнению, что такая вещь ему нужна. И даже начинал копить денег – стоят они недешево. Да как-то все не накапливалось достаточной суммы. Рассматривает подарок. Литров на тридцать пять, карбоновый баллон с азотом. Это же штукарь евро!
– Нравится, Арти?
Еще бы не нравился. Только вот…
– Аль, спасибо, но… Это ОЧЕНЬ дорогой подарок.
Улыбка сползает с ее лица.
– Арти… Ты же не собираешься отказаться?…
– Ален, ну это действительно очень дорогой подарок. Слишком… дорогой.
Почему-то он подумал, что она расстроится. Сильно расстроится. Возможно даже, до слез.
Ничего подобного. Сложила руки на груди.
– Я сделала тебе подарок. От чистого сердца. И позволь мне самой решать, дорогой он или нет. Ты хочешь меня оскорбить отказом?
Он вздохнул.
– Нет. Не хочу. Спасибо, Ален. Это то, что мне действительно нужно.
– Именно поэтому.
Свой собственный рождественский подарок пришлось отдавать натурой. Впрочем, Аленке вроде бы понравилось.
Они даже гостей принимали в тот день. Какие-то старые друзья Алькиного отца. Литвинскому категорически не нравилось, как его рассматривали, в бегло ведущейся на французском беседе принять участие тоже никак не получалось. Приходилось просто терпеть, чтобы не испортить Альке праздник. Позвонил Макс, пригласил присоединиться к нему и ребятам. Увы, Артему пришлось отказаться.
Впрочем, с Максом и компанией они все же встретились. Столкнулись случайно, уже вечером, в одном из баров. Артем познакомил Арлетт со своими «товарищами по несчастью» – олигархи так вошли во вкус, что поменяли билеты и остались в Тине на расплывчатое «после Нового Года». Самого Артема все устраивало, это была более чем выгодная работа. И не очень обременительная. Максу с командой тоже ничего не оставалось делать, как смириться.
Они немножко посидели с ними за столиком, причем ребята просто прифигели от того, как Арлетт свободно говорит по-русски. Ну, еще бы – у нее была неплохая база, да и русский бойфренд способствовал. Небрежно озвученный список тех мест, где она бывала, нокаутировал их окончательно. Правда, Илья через какое-то время реабилитировался. Он бросал на Арлетт задумчивые взгляды и потом все же решился. И поинтересовался, не родственница ли она того самого Бертрана Деларю, автора знаменитой книги «Солнце на леднике». У Артема челюсть отвисла, грубо говоря. Папаша Деларю еще и писатель, оказывается. А Арлетт мило улыбнулась и согласилась, что да, родственница. Дочь, собственно.
В общем, они довольно приятно пообщались, хотя у него было смутное ощущение, что между Арлетт и Машей звенело какое-то напряжение. Которое никак не обозначалось в разговоре. Но Литвин был бы не Литвин, если бы не заметил. И оказался прав.
– Арти, я собираюсь делать операцию.
А ведь он уже почти что спал. Но после таких слов не проснуться невозможно. Что такое? Может, он сквозь дрему не так понял?
– Какую операцию? Что за… Почему?
– Операцию на груди.
Что за фигня! С Алькой все в порядке! По крайней мере, внешне. Наощупь включил ночник, сощурился. И резко дернул вниз одеяло. Оглядел придирчиво, может быть, он чего-то не замечал? Да все как всегда. Небольшая, упругая, со светло-коричневыми сосками.
Арлетт на его осмотр никак не реагирует. А что он знает, собственно, о женской физиологии? Может быть, внешне все в порядке, а внутри…
Он редко чувствовал страх. Даже в самых патовых ситуациях, перед прямой угрозой жизни, верх брало всегда желание выбраться из того, во что вляпался, сразу начинал четко просчитывать варианты, выбирать наилучший способ действовать. А сейчас… Что он может сделать сейчас? Липкое тошнотворное чувство внутри, в районе желудка, было новым и ему абсолютно не нравилось.
[13] Рюкзак-airbag ABS System – система, монтирующая в рюкзак. При запускании механизма airbag (это производится путем дергания за ручку, обычно выведенную на плечо) азотом надуваются две «воздушные подушки». Система направлена на то, чтобы не дать человеку, попавшему в лавину, потонуть, захлебнуться в ней, выносит и держит его на поверхности снежного потока. 100 %-й гарантии выживания при попадании в лавину не дает, но выручает часто.