– Атас!.. – бордер ерошит влажные волосы. – Вот это каааайф!.. Вот это гору отгладили!
– Ага, – соглашается лыжник. – «Вельвет» такой, что ух! Несет! У меня даже слезы под очками выступили от скорости!
– Ну что, по чайковскому и еще три круга нарежем?
– Легко!
– А ты пацана видел?
– Вообще безбашенный! – восхищенно качает головой лыжник. – Пролетел мимо, я даже охнуть не успел. Но валил технично, четко, на кантах.
– Спортсмен, наверное. Из детской секции.
– Нет, – качает головой лыжник. – Спортсмены на другой горе тренируются.
– Ну, тогда не знаю…
Дверь открывается, впуская еще одного посетителя. Двое беседующих оборачиваются и видят, как в кафе входит предмет их обсуждения.
Парнишка лет одиннадцати-двенадцати, довольно высокого роста и крепкого телосложения для своих лет. Дорогущее шмотье самых известных брендов, шьющих одежду для катания, горнолыжные ботинки «Atomic» самой последней модели – видимо, родители на чадо денег не жалеют. Привычным движением задирает очки на шлем, а затем снимает и сам шлем. Коротко стриженые волосы отдают рыжиной, яркие зеленые глаза, до невозможности конопат. В общем, колоритный хлопчик. Друзья с интересом разглядывают парнишку, а тут как раз начинается неожиданное представление.
– Василий! – бармен через стойку церемонно протягивает пацану руку. – Мое почтение!
Тот со всей серьезностью отвечает на рукопожатие взрослого.
– Антон, доброе утро. Погода сегодня замечательная, не так ли?
Бывшие собеседники, а теперь – наблюдатели за разыгрывающейся перед их глазами сценой, едва успевают подавить невольный смешок.
Мало того, что тон мальчишки не по-детски серьезен, так и говорит он… Для человека по имени «Василий» – так просто обхохочешься. С акцентом, картавит, хотя звучит это забавно и даже… мило.
– Да, погода чудесная. Василий, вам как всегда?
Лыжник и бордер переглядываются. Вам?! Все интереснее и интереснее…
– Да, будьте так любезны.
– Как трасса, Василий? – бармен Антон выполняет заказ – наливает из аппарата горячий шоколад.
– С каждым днем все лучше и лучше. Местами – даже на твердую четверку.
– Ребята на ратраке стараются, – бармен ставит перед парнишкой заказ.
– Это заметно, – тот пригубливает напиток. – Хотя в паре мест все равно бортики нарыли. Но по сравнению с тем, как готовили склон два месяца назад…
Бармен согласно кивает.
– Как отец?
– Не знаю, – подмигивает мальчишка улыбающемуся Антону. – Он уходит на работу, когда я еще сплю. Приходит вечером домой и запирается в кабинете с бумагами и ноутбуком.
Антон сочувственно качает головой.
– А матушка?
– А матушка в Чили. Через пару недель обещалась быть. Приедет, вставит нам с отцом… как это говорят… пиз…
– Пистон? – услужливо подсказывает бармен.
– Вроде другое слово, – задумчиво хмурится рыжий пацан. – Но что-то вставит точно.
– За что?
– Отец снова желудком страдает. Живет на таблетках.
– Печально. Надеюсь, там ничего серьезного.
– Ерунда. Вот маман приедет – и у него сразу все пройдет.
– Хорошо, – бармен усмехается. – А вам-то, Василий, за что пистон?
– Палец сломал. И по математике двойка за четверть.
– Ай-ай-ай… Как же вы так неаккуратно?
– Да палец фигня, зажил уже. А вот математика – это полная засада!
Собеседник сочувственно молчит.
– Спасибо за шоколад, Антон.
– Куда сейчас?
– В парк поеду, на трамплины, – мальчишка натягивает балаклаву.
– Отрабатывать «бэк-флип»?
– Не, поработаю над приземлением в «свиче». Что-то нет у меня стабильности в этом элементе.
– Ну, удачи! Берегите себя, Василий.
– И вы себя, Антон, – серьезно отвечает парнишка.
– КТО ЭТО?! – едва хлопает дверь кафе, оба оставшихся посетителя тут как тут, не сводят любопытных глаз с бармена. – Что это за Вася такой?
– Вася Литвинский, – бармен невозмутимо протирает стойку от капель шоколада.
– Кто он?!
Бармен смотрит на своих собеседников слегка недоуменно. Пожимает плечами.
– Сын Артема Борисовича Литвинского.
– А кто этот Артем Борисович?!
Антон смотрит на них уже как на полоумных. Но поясняет:
– Начальник местной лавинно-спасательной службы. Вы что, не знаете, кто такой Литвинский?
И лыжник, и бордер синхронно-отрицательно качают головами.
Бармен снисходительно пожимает плечами – дескать, бывают же такие экземпляры…
– Погоди, погоди… – лыжник хмурит лоб. – Литвинский, говоришь? Знакомая фамилия… Литвинский, Литвинский… – и, едва не задохнувшись своей догадкой: – Так это что – Литвин, что ли?
– Он самый, – подтверждает Антон.
– Что за Литвин? – вмешивается в разговор бордер.
– Да погоди ты! – отмахивается тот от товарища. – ТОТ самый Литвин? Литвин МакЛауд? Альпийский Охотник? Тот самый, который…
– Тот самый, – преувеличенно размеренно отвечает бармен.
– О ком вы говорите, я вообще не понял?! – бордер по-прежнему не понимает, о чем речь.
– Блин, Влад! Этот Литвин… легендарная личность в Альпах. Мне его в прошлом году показывали, когда я в Кицбюэле был. Он русский, но уже лет пятнадцать там живет. Сертифицированный спасатель. Но дело не в этом даже, – лыжник качает головой, будто не веря тому, что сам говорит. – Он… сколько его раз лавины таскали – мне кажется, он и сам не знает. И он выживал. Каждый раз. Как заговоренный. Он вот, говорят, может на склон посмотреть и сказать точно – поедет склон или нет. И никогда не ошибается. Он вечно во всякие жопы ввязывается, в самые тяжелые и безнадежные спасательные операции. Он, наверное, не одну сотню людей спас. Ну, е-мое, так и не объяснишь… Литвин – это Литвин. Он там почти легенда. Его все знают.
Бармен занимается своими делами, согласно кивая во время рассказа.
– Какой-то нереально крутой перец, типа? – уточняет бордер.
– Именно. Слушай, – обращается лыжник к бармену, – а здесь-то он каким ветром? Ему и в Альпах неплохо было, вроде бы?
– Сюда лучших специалистов приглашали. У нас ведь впервые планируют проводить соревнования такого уровня, облажаться никак нельзя. Ни на чем не экономили, а уж на кадрах – тем более, они ж, как известно, решают все. А когда всплыла фамилия Артема Борисовича… Когда там… – многозначительный жест пальцем вверх, – узнали, что в числе лучших альпийских специалистов по горной безопасности есть русский… Его кандидатура была первой в списке. А он, говорят, думал недолго и почти сразу согласился. Полгода уже здесь работает. Сначала один приехал, потом вон сына забрал сюда… Ну, вы Василия видели…
– Слушай, ну вообще, – лыжник изумленно качает головой. – До сих пор не верю… что сам Литвин здесь… А это точно он? Тот самый Литвин? ТОТ самый?
– Зачем вы спрашиваете, раз все про него знаете? Конечно, тот самый. Он такой один.
«… есть и другие (снежные духи – примечание мое), улавливающие атмосферу души тех из нас, кто родственен им мужеством, удалью и бесстрашием. Таких они могут любить странною, несоизмеримою с нами любовью. Они баюкают его на своих снежных коленях, открывают ему пути в глубину своих стран, показывают ему жуткое великолепие физических покровов своего царства и, не соразмерив своей грандиозности с нашей телесной малостью, готовы укутать его белым саваном под песни вьюг»
Даниил Андреев. «Роза мира».
Белые Врата невозможно обмануть. Они читают в вашей душе. И они сами решают – кто, как и когда пройдет через них. Не надо торопиться и спешить на встречу к ним. Время придет – и они сами позовут вас. Если вы этого стоите.