Страх стал холодить всё тело, а мозг стал выдавать ошеломительные идеи по поводу отсутствия жизни в доме. Я настолько отчаялась, что смысла в беге уже не видела. Таким образом, медленно ступая по ступенькам, добралась до первого этажа.
Неожиданно я видела следы какого-то непонятного цвета на полу. Они были в тени и поэтому не сразу их заметила. Я подошла и присела на корточки.
Следы были не человеческими, скорее продолговатыми звериными. Цвет напоминал загустевшую кровь. Чувство самосохранения решило уйти в закат и я макнула пальцы в эту жижу. Она была склизкая, да и пахла отвратительно. Было ощущение, что это у кого-то месячные начались и он извазюкался в этих выделениях.
У меня они тоже были, что стало удивлением для всех, ведь шли они каждый месяц по шесть дней, в то время как у нелюдей они шли раз в год. У местных людей та же проблема, что у меня.
Следы вели под лестницу, где был вход сначала на полукруглую веранду, а затем во внутренний двор.
Веранда была закрытого типа и, не свойственно всем таким строениям, отапливалась. Дверь, ведущая на неё, была выполнена наполовину из витража, который был точной копией библиотечного. Такая же дверь находилась напротив и вела в сам сад.
Вся веранда имела панорамные окна, но растения настолько закрывали вид, что лишь редкие лучи солнца могли просочиться внутрь.
Слева располагались два двухместных плетёных диванчика. Сидения с подушками были мятного оттенка. Разделял эти диваны кофейный столик, выполненный из дуба. За ним, занимая всё свободное пространство между диванчиками, во всю высоту окна вилось какое-то растение, напоминающее плющ, а по обе стороны от него располагалась очень тонкая тюль.
Справа, со стороны входа, разместилось кресло, которое было разобрано, как шезлонг. Такой же кофейный столик стоял в ногах этого кресла. В углу в горшке стояло маленькое деревце, которое как две капли воды походило на сакуру, но лепестки имели цвет индиго.
Прямо, ближе к тем самым маленьким диванчикам, стоял большой диван из той же серии.
Также, ближе к импровизированному квадрату с диванами, в центре стояла большая копия кофейных столиков.
Следы шли мимо этого стола, ведя к большой луже крови перед дверью наружу.
Сам по себе сад однозначно был шикарен! Небольшой прямоугольник был огорожен по обе стороны каменными стенами, а спереди кованый заборчик, который отделял участок от реки. За маленькое ограждение можно было спокойно выпасть.
В самом центре находилось очень большое и ветвистое дерево. Вокруг него стояли скамейки из того же дуба и кованого железа.
Справа большую часть земли вдоль стены занимали кусты гортензии. Это декоративно-цветущий кустарник, соцветия которого в основном щитковидной формы, как правило, состоящие из цветков двух типов: мелкие плодоносящие, размещенные в середине соцветия; краевые — крупные, бесплодные, из четырёх-пяти лепестковидных чашелистиков, большей частью голубых.
Примерно на половину оставшегося места расположились кусты сирени. Ближе к забору подобрались кусты роз.
Слева пространство было чётко разделено на три сегмента. Ближе к входу расположился бересклет. Вид представлен сильноветвящимися кустарниками около двух с половиной метров, а также невысокими деревьями. Ветки четырехгранные и покрыты сероватой корой. Кожистые на ощупь темно-зеленые глянцевые листовые пластины имеют ромбическую либо обратнояйцевидную форму.
У самой воды были кусты дейции. Она представляет собой кустарник высотой до двух метров. Ветви тонкие светло-коричневые, листья эллиптические или овально-ланцетные, остроконечные, с пильчатым краем, редко опушённые. Цветки лилово-розовые, собраны в щитковидные соцветия по несколько цветков.
В центре спокойно расположился куст миндаля декоративного. Они очень красивые, крупные, чаще розовые, реже белые, простые либо махровые, «пушистым» облаком парят в весеннем воздухе довольно долго. Плоды декоративных форм миндаля несъедобны. Листьями же растение покрывается обычно после цветения.
Вот такая красота стояла всегда...Сейчас же перед деревом была огромная тень. Почему-то она имела очертания изначальной формы Агалиарепта. Страх, утихший до этого момента, снова окреп.
Под тенью не было ни единого свободного места на траве - кровь была абсолютно везде. Куски уже разложившихся тканей человека сильно смердили, что доводило, практически, до тошноты. С разных сторон были слышны крики боли. Скорее всего это были грешники. Они частично не имели частей тел. Что-то валялось около них самих, что-то далеко, а что-то висело на дереве. Ветви тоже окрасились в багровый, как и кусты, только на них лежали глаза, языки и зубы, нанизанные на нитки.