- Что, сибирскую нефть в смоленских краях нашли или якутские алмазы? – с усмешкой полюбопытствовал Стас.
- Зря улыбаешься! - упрекнул Ваня и, морщась от крика ребенка, прислушался к звукам за окном: - В общем, так! Еще короче: красная цена этому дому 50 тысяч рублей. А я сделаю так, что вам за него дадут 150. Кто, как, почему – тебя не касается!
- Но почему?
- Ну вот, сразу же – почему! Ладно, так уж и быть, открою, как другу. – Ваня приблизил лицо к самому уху Стаса и прошептал: тут замешана мафия! Но не беспокойся, и главное, родителям ничего не говори – я все беру на себя! Ты мне доверенность, я тебе сразу же – деньги. И – сегодня же встречным поездом обратно, домой! Ну, как тебе такое предложение?
«150 тысяч, когда мы, и правда, в лучшем случае ожидали получить 50, – обрадованно подумал Стас и спохватился. – Но почему сразу домой и… что хотела сказать мне Ленка? Когда же она вернется?.. Туда три минуты, обратно столько же, минут пять на поиски… Итого, в лучшем случае 10, а прошло самое большее 5…»
Надо было тянуть время. Тем более был серьезный повод для этого.
- Как это уехать прямо сегодня? – возмутился он. – Я хотел еще в храм сходить, на могилку к отцу Тихону… И потом я родителям обещал хоть немного отдохнуть. Нет, мы так не договаривались! – заявил он, искоса наблюдая за другом, в котором явно происходила какая-то внутренняя борьба. Ваня морщился уже не от криков ребенка и перестал прислушиваться к тому, что за окном. И, наконец, решился.
- Ну ладно… я даже на это согласен! – глухо сказал он и встряхнул головой: - Но предупреждаю: если тебе потом вдруг что-то не понравится, я не виноват! Сам остаться решил!
- Да что мне может не понравиться? – удивился Стас. – Предложение самое выгодное. От здешней мафии ты, надеюсь, меня защитишь…
И он, желая выиграть еще хоть немного времени, покопался в сумке, выбрал два крупных яблока и лучшее протянул Ване:
- На!
- Не хочу! – снова отказался тот.
- Неправда! – не поверил Стас. - По глазам ведь вижу, что хочешь!
- Ну… не могу!
- Опять темнишь?
- Да нет, тут все гораздо проще! – первый раз за все время разговора улыбнулся Ваня и объяснил: - Просто, по давней благочестивой традиции, нельзя до Преображения вкушать яблоки. А я грешным делом поел… Мало того, что животом потом целую неделю маялся, так, согласно той же традиции, отец Михаил не благословил мне вкушать их до самого Рождества!
- Странно!.. – удивился Стас. – Я тоже их ел и - хоть бы что!
- Все правильно! Сказано же в Святом Писании: раб, который не знал, что нельзя, а делал, бит будет мало, а который знал и делал – много!
- Ну и подставил же ты меня сейчас! А еще друг называется! – притворно вздохнул Стас, с усмешкой поглядывая на Ваню.
- Это еще чем? - насторожился тот.
- Так ведь теперь и я это знаю! Значит, мне тоже не придется есть яблоки в новом году до Преображения!
Ваня с облегчением выдохнул.
- Видишь, уже и духовная польза от твоего приезда есть! А сейчас еще и материальная будет! – пообещал он. - Так что – по рукам?
Отступать дальше было некуда.
Стас мгновение поколебался и – будь, что будет! - потянул ладонь. Ваня уже торжествовал, предвкушая победу. Но в тот самый момент, когда их руки должны были встретиться, в комнату с тяжелым грязным ведром ворвалась… Ленка.
Очевидно, ей удалось не пробежать, а пролететь туда и обратно.
- Я не опоздала? – с порога закричала она и весело, хотя в ее глазах появился ужас от увиденного, спросила: - А о чем это вы тут спорите?
Ваня с ненавистью покосился на сестру и нехотя опустил руку.
- Так о чем спор-то? – не отступала от своего Лена.
- О том, какого сорта твои яблоки! – успокаивая, незаметно подмигнул ей Стас. - Ваня говорит, что это соседские, а я утверждаю – антоновка!
- Все верно, оба вы правы! Это яблоки из сада нашего соседа, Антона Степановича! - Лена поставила тяжелое ведро, к которому, забывая обо всем на свете, кинулся Стас, и вернулась к коляске. И надо же: ребенок сразу успокоился и затих.
4
- Как! Ты создаешь новую науку? – во все глаза уставилась на Стаса Лена.
Стас вынимал из ведра один за другим грязные черепки, покрытые зеленью и ржавчиной железки, и с видом знатока пытался объяснить, что это такое.