„„Вперед“ тощим плечом своим взялось серьезно подпереть финансовую приморскую реформу. Во исполнение этого они пишут такую штуку:
„Новые деньи технически прекрасно
ипсолнененп 52 циололоженияп-сз-ыа,
т И исполнены и недоступны для подделки“.
Мы обратились к известным лингвистам с просьбой перевести нам среднюю строчку. По их мнению, она гласит следующее: "Золото в Благовещенске, серебро у японцев““.
Торгово-промышленные круги Харбина вообще отказались принимать "буферки". Русские и китайские торговцы в знак протеста закрыли свои магазины. 10 июня собрание местных коммерсантов приняло решение о том, что эти новые денежные знаки хождения в Харбине иметь не будут…
До революции КВЖД работала на русском рубле, и никто не задавался вопросом, какой это рубль. Проблема взимания платы за проезд пассажиров и провоз грузов возникла перед руководством дороги только с началом падения русских денег. Но мысль о переходе КВЖД на какую-либо иную валюту была неприемлемой. Сначала выход из положения пытались найти в повышении тарифов на определенный процент, но это бесконечно удорожало стоимость проезда по железной дороге и перевозок и становилось невыносимым уже для пассажиров и грузоотправителей. Кассы дороги, естественно, стали принимать керенки, а с апреля 1919 г. и денежные знаки Временного правительства Сибири. Однако уже в июне наступил кризис колчаковских денег, и русские и китайские рабочие дороги отказались их принимать в счет жалованья даже в размере 25 %. На КВЖД произошла забастовка.
Приказом № 212 от 16 октября 1919 г. было предписано исчислять многочисленные русские денежные знаки, поступающие в кассы КВЖД, в эквиваленте золотого рубля. На КВЖД вводился таким образом т. н. золотой рубль, просуществовавший и при советской администрации вплоть до 1935 г. Эта мера имела свою предысторию. Владимир Дмитриевич Казакевич вспоминает:
"Уходящие через Сибирь чехи везли с собой довольно много золота… На КВЖД они расплачивались золотом, и у дороги неожиданно оказалось довольно много этого драгоценного металла. У моего отца, Д. П. Казакевича, тогда возникла идея это золото не расходовать, создать золотой запас. А на его базе выпускать своего рода деньги КВЖД. Но выяснилось, что в Харбине не оказалось никого, кто бы мог сказать, как же, собственно, это практически сделать".
Далее мемуарист говорит о переговорах Д. П. Казакевича со Стивенсом и Л. С. Пейленом, но они оба заявили ему, что являются полными профанами в этом деле. Идею пришлось оставить, через довольно короткий срок золото разошлось, а рубль КВЖД был только приравнен к золоту без наличия самого золота.
Так что фактически КВЖД все это время придерживалась только теоретической золотой единицы: потому что в качестве таковой ею был принят не действительный монетный золотой рубль, а эквивалентная весовому содержанию чистого золота стоимость такого рубля (0,7742 г чистого золота). Именно по этой причине дорогой ежедневно менялся и устанавливался курс этого "золотого рубля" по отношению находившихся в обращении бумажных денежных знаков, отдельно для приема платежей в кассу дороги, и так же отдельно — для выплаты жалованья рабочим и служащим. Однако, как ни фиксировался этот курс, стремительное падение русских бумажных денег все равно его опережало… В этих условиях перед руководством КВЖД встал вопрос о полном отказе от приема всей бумажной денежной массы. Но это удалось осуществить только в несколько приемов.
В августе 1919 г., по свидетельству очевидца: "По харбинским улицам столики менял разных денег. Сибирские деньги не ценятся, их берут только японцы, пославшие в Сибирь войска; японские банки меняют в Харбине иены на сибирки по курсу 44 рубля за иену, а стоимость иены доходит в городе до 50 руб.".
1 ноября последовал приказ Управляющего КВЖД главному бухгалтеру о прекращении приема бумажных дензнаков Сибирского правительства. В апреле 1920 г. китайский главноначальствующий в полосе отчуждения КВЖД ген. Бао Гуйцин отдал приказ об обязательном приеме ветхих романовских денег. Результат был прямо противоположен. Ветхие романовские стали отказываться принимать вовсе; вокруг них возникли безудержные спекуляции.
В мае последовал приказ по КВЖД № 170 об ограничительном приеме дорогой всех других русских кредитных билетов, в том числе и напечатанных ею же "хорваток". Русские деньги падали в пропасть.
Тем не менее курс их продолжал дорогою устанавливаться по прежнему шаблону. Так, этот курс на 22 октября 1920 г. для выплат по КВЖД, например, составлял: "Один золотой рубль равняется 75 центам, 63 романовскими крупными, 63 романовскими мелкими, 63 хорватовскими мелкими, 220 керенскими. Один доллар равняется 81 романовскими мелкими". Это совершенно дословно. Любопытно, не правда ли?
Вместе с тем КВЖД по-прежнему принимала в оплату российские золотые и серебряные рубли. Прием русского крупного серебра был прекращен к платежам дороги только 1 ноября 1924 г. Царское же золото оставалось средством платежа даже и при советской администрации дороги — как и местные китайские даяны, курс которых постоянно подвергался котировке.
Так на КВЖД на долгие годы утвердился этот "условный" золотой рубль, который полностью приняла и советская сторона (1924–1935 гг.) и в котором производились все расчеты. В 1936 г. в Берлине был записан на пластинку компании "Полидор" популярный в Харбине лихой фокстрот с названием "Харбин-папа". Помните ли вы его начало?
А далее как? Вспоминайте!
Живется здесь привольно:
Необходимые пояснения: "эс-эм-же-де-ки" — от СМЖД — Северо-Маньчжурская железная дорога, как японские власти самовольно, в одностороннем порядке в 1933 г. переименовали КВЖД, находившуюся под управлением советской и китайской администрации; "эсдеки" — социал-демократы.
А харбинские менялки? Они стали стремительно с этого же 1936 г. исчезать…
Первый удар был нанесен им проведением в Маньчжоу-го общегосударственной денежной реформы, когда отошло в прошлое все прежнее разнообразие денежных валют Маньчжурии — все эти всевозможные "доллары", гиринские, цицикарские и прочие "дяо", мукденские "фэн-пяо" и другие. Далее последовало установление паритета "государственной валюты" марионеточной империи Маньчжоу-диго — этих "гоби" (которые благополучно просуществовали до 1945 г.) и японской иены. Менялкам делать стало нечего…
Закончу стихотворением С. А. Поперек-Маманди "Около менял":
Наряду с обращением деловой активности сибирских и дальневосточных русских предпринимателей к Северной Маньчжурии и новым приливом в нее русского капитала, в тот же период сюда устремился и иностранный капитал, чему немало способствовала начавшаяся интервенция союзных держав на русском Дальнем Востоке в 1918–1922 гг.
Сюда, буквально по пятам друг за другом, через Харбин из Владивостока стали прибывать войска интервентов.
1918 год. Первыми проехали японцы, за ними китайцы, затем 2 октября — англичане, 3 октября — французы, 17-го — итальянцы. Ближе к зиме прибыли и американцы, но к этому времени японцы, которых в полосе отчуждения стало уже более 40 тыс., заняли в Харбине все казармы, и американцам негде было разместиться…