– Надеюсь, вы не будете возражать, Френсис, если я расскажу о нашем разговоре мистеру Лорну и мистеру Сандину.
Она обратилась ко мне:
– Видите ли, я попросила разрешения Френсиса, чтобы мои интересы представлял адвокат. Я считаю, что так будет лучше, учитывая характер дела. Но мой брат с этим не согласен.
– Для этого нет никаких причин, – взорвался Френсис. – Я приехал сюда из Америки, чтобы разрешить дело с этой девушкой и дать ей возможность получить пять миллионов долларов. Пять миллионов! А она, вместо того чтобы доказать свои права, несет какой-то детский лепет о...
– Я прошу вас не перебивать меня, Френсис!
Было забавно отметить, что по мере того, как Френсис злился все больше, Сю становилась более спокойной и любезной, а это чрезвычайно раздражало ее собеседника.
– Я очень благодарна брату за его усилия, – продолжала она. – Хотя все могло быть сделано скорее – прежде чем я подверглась...
Ее приветливый тон слегка изменил ей, и она оборвала фразу, предпочитая не говорить о тех ужасах, которые ей пришлось здесь пережить.
– В то же время, я принимаю во внимание значение, которое имеет сумма в пять миллионов, о чем вы любезно мне напомнили. Учитывая значительность этой суммы, я полагаю, что будет правильно и уместно поручить адвокату ведение моего дела.
Глаза Френсиса еще более сузились. Я услышал за своей спиной легкий шелест и, заметив его быстрый взгляд, не сомневался, что появилась мадам Грета.
– Но послушайте же, Сю, – сказал Френсис умоляющим тоном, – зачем создавать шум вокруг этого... семейного дела. Все, что вам надо сделать, – это дать мне взглянуть на ваш сувенир. Если он окажется подлинным, все будет в порядке. Я возьму вас с собой в Америку, и вы получите все свои деньги. Вы скоро забудете обо всем, будьте же благоразумны!
– Но, Френсис, разве у вас есть какая-либо особая причина отказывать мне в адвокате? – спросила Сю так нежно, что, вероятно, Френсис сразу не осознал всю чудовищность ее намека.
Прошла минута или две, прежде чем накипевшая ярость Френсиса прорвалась наружу. Я испытывал гордость за Сю, которая так смело сражалась с ним, используя свои женские чары. Она сумела перенести войну на его собственную территорию, имея, по существу, одну видимость тяжелой артиллерии. Такая атака, подумал я, – чисто женский метод, защита не имела бы успеха. Сю атаковала так приветливо, изящно и спокойно, хотя я знал, что она воюет с пустыми руками.
– Вы хотите сказать, что не доверяете мне? – со злобой спросил Френсис.
– Какие вещи вы говорите! – воскликнула Сю, заливаясь звонким смехом, который уязвил Френсиса и поразил меня своей обманчивой нежностью. Многие женщины умеют поражать нас подобным образом. – Но почему вы говорите это? Как можно не доверять брату, приехавшему выплатить мне миллионы?
– Значит вы доверяете мне, – сказал Френсис, с трудом сдерживая раздражение. Он вновь бросил взгляд мимо меня. Обернувшись, я увидел мадам Грету, стоявшую неподвижно и смотревшую на него своими блестящими зелеными глазами.
– Почему же нет? – спросила Сю, презрительно пожав плечами.
Затем Сю сказала многозначительную, но чрезвычайно странную фразу. Сначала она посмотрела на меня, как бы желая убедиться, что я слушаю ее, но ни слова, ни взгляд ее не были мне понятны. Обратив свой взор на Френсиса, она сказала безразличным и даже скучающим голосом:
– Почему я не должна верить вам? Хотя теперь мы видим неясно сквозь стеклянную завесу, но затем...
Она замолчала, не закончив фразы, и старательно расправила красный шарф на шее, делая вид, что поглощена этим занятием. Но глаза ее внимательно следили за Френсисом.
Френсис молчал и смотрел на мадам Грету. Он выглядел раздраженным и злым.
Послышался шелест шелка, разрядивший сильное напряжение того момента. Мадам Грета подошла к Сю и взяла ее за руку. Мне была не по душе их близость. Мне не нравилось, что ее гладкая белая щека и огненно-рыжие волосы находятся так близко от Сю. Выло неприятно, что эти всезнающие зеленые глаза окидывали нас взглядом. Но то, что сказала Грета, было совершенно неожиданно.
– Не кажется ли вам, дорогая, что вы чересчур осторожны? – ласковым тоном спросила она Сю. – Простите мое вмешательство, но я невольно слышала ваши слова. Я хочу дать вам совет ради вашего блага. Для вас будет лучше, если вы поступите так, как желает ваш брат. Исполните условия завещания вашего отца, докажите брату, что вы его сестра, и уезжайте вместе с ним. Я до сих пор не говорила вам этого, я боялась, как бы вы не подумали, что мы хотим избавиться от вас. Но все же... вы должны сознавать... что навлекли на нас большие неприятности.
Она сделала паузу. Сю стояла полная решимости и достоинства. Я был рад, что ее не тронули увещевания мадам Греты, произнесенные таким ласковым и дружеским тоном. Но я думаю, что она не сомневалась и как-то верила в добрые побуждения мадам Греты.
– Подумайте о том, что вас ждет, дорогая! Пять миллионов долларов! Подумайте о вещах, которые вы сможете купить! О вещах, которые вы сможете сделать!
Именно тогда рухнула слепая верность Сю. Она спокойно отстранила руку Греты. Она была гордой и благородной и не показала нам своего огорчения и возмущения. И, не теряя достоинства, сумела поставить на место эту женщину, старше себя годами.
– Не сомневайтесь, мадам Ловсхайм, – любезно сказала она, – я не забуду того, что вы сделали. И я уверена, что мой... брат... будет благодарен вам за попытку разрешить наш спор.
Грета выглядела безмятежной, затем слегка озадаченной, но быстро поняла все. Ее светлые ресницы опустились на загадочные глаза, и она сказала серьезно, будто приняла слова Сю за чистую монету.
– Не надо благодарить меня, дорогая. Я сделала лишь то, что смогла.
– Боюсь, благодарить вас не за что, – откровенно сказала Сю. – Не очень-то хорошо было с вашей стороны утаить от меня... то, что моя мать сказала вам. Такая скрытность несовместима с дружескими отношениями. Только вам и вашему мужу было известно, при каких условиях я должна получить наследство.
Я думаю, что Сю сказала больше, чем хотела. Мне кажется, когда она поняла, что ей неизбежно придется вести борьбу против Френсиса и Греты, она нанесла удар, выбрав второпях оружие, остроту которого не вполне осознала. Она впервые столкнулась с обычной «женской войной». Но именно эта неожиданность испугала мадам Грету. Эта пошлая в душе женщина, несмотря на живость своего ума, вероятно, принимала сдержанность Сю за застенчивость, ее спокойствие и достоинство – за глупость. Она думала, что по молодости Сю доверчива и глупа. Но теперь, получив удар своим же оружием, Грета испугалась. Правда, лишь внимательный наблюдатель мог заметить страх в ее бегающем взгляде, в том, как она закусила губу, в примирительном тоне, которым она обратилась к Сю и очень ловко разрядила создавшуюся ситуацию.
– Вы утомлены и разнервничались, – сказала она, – иначе вы не говорили бы со мной подобным образом. Со своим единственным другом.
– У меня есть другие друзья, – прервала Сю сладкую речь Греты и посмотрела на меня. Грета притворилась, будто ничего не слышала, и продолжала льстивым тоном:
– Беда в том, что все мы утомились, расстроены, и этому нельзя удивляться. Я прикажу подать чаю, и мы сразу почувствуем себя лучше.
Шелестя своим шелковым платьем, она позвонила.
– А теперь мы обсудим дело более дружелюбно. Дорогая моя, не будем же ссориться!
Милая улыбка озарила лицо Сю. Я был рад, что она оказалась в состоянии улыбнуться. Она весело сказала:
– Я не ссорюсь. Я только сказала вам, что я думаю. Если мы будем пить чай, я пойду и позову миссис Бинг.
Она быстро пошла к лестнице. Лорн последовал за ней, но я в один миг опередил его.
– Я пойду, – сказал я, и мы оказались вдвоем. Я успел заметить, как загорелись зеленые глаза Греты, и слышал ее резкое замечание по поводу «нового знакомства мисс Телли».