Лишь попугай был дьявольски невозмутим. Он спокойно сидел на столе среди остатков пищи, наклоняя голову, чтобы выпить остатки чая из чашек. После каждой пробы он с видом знатока склонял набок голову и громко смаковал. Вскоре его глаза, напоминавшие пуговицы, заметили кекс, оставленный на чьей-то тарелке. Он метнулся к нему, жадно схватил своей цепкой лапой и поднес к клюву. Откусив кусочек, он издал возглас одобрения.
– Черт возьми эту птицу, – сказала миссис Бинг своим воинственным голосом. Пусси снова крикнул и посмотрел наверх. Увидев меня, он стал неистово размахивать крыльями, кричать и вообще вести себя так, будто решил, что я отниму у него кекс.
Все присутствующие тотчас взглянули на меня. Но я видел только Сю, заметил радость, промелькнувшую в ее взгляде, и понял, что она беспокоилась за меня.
Я кивнул ей, затем повернулся, услышав раздавшиеся сзади шаги.
Из мрака выступил силуэт Лорна.
– Ну, – сказал он, – где вы были? Вас не было в вашей комнате.
– Как раз вас я хотел видеть, – сказал я.
Мы оба понимали, что снизу могли слышать каждое наше слово, и поэтому отошли в глубину коридора. Я тихо спросил:
– Почему вы предостерегли меня в отношении мистера Телли?
Он стоял с растерянным видом и с беспокойством глядел вдоль коридора, освещенного немногочисленными тусклыми лампочками.
– Я сказал вам, что пока не могу этого объяснить.
– Вы хотите сказать, что существуют обстоятельства, в которых вы не вполне уверены. Вы хотите сначала иметь доказательства?
– Возможно.
– И вы все еще не хотите об этом сказать?
– Еще не могу.
Он говорил спокойно, но продолжал тревожно поглядывать через мое плечо, точно боясь, что нас могут подслушать. Затем, посмотрев мне в лицо, он внезапно отступил назад.
– В чем дело? Что вас беспокоит? – спросил он.
– Вы переходите все границы, – сказал я. – Но это неважно! Я скажу вам, в чем дело. Вы не уверены в Френсисе Телли!
На этот раз обычное ко мне презрение достаточно ярко выразилось на его лице, даже при скудном освещении.
– Я полагал, что это очевидно, – холодно сказал он.
– Отлично. Но вы намекаете не только на возможную бесчестность Френсиса Телли. Полагаю, вы вообще не уверены, что он – Френсис Телли.
Ответа не последовало. Он повернул голову, и лицо его оказалось в тени.
– Поторопитесь. Отвечайте, наконец, кто этот человек – Френсис Телли или нет?
Снова последовала пауза. Наконец, Лорн сказал:
– Я не знаю.
Ответ был неожиданным, он совершенно ошеломил меня. И как всегда, спокойствие Лорна, его нежелание реагировать на мой гнев и нетерпение заставили меня почувствовать себя пристыженным. Я тихо произнес:
– Что вы хотите этим сказать? Он же ваш клиент.
– Я знаю. И могу признаться вам, что его приезд встревожил меня.
Его голос стал еще тише и даже для меня был трудно различим, так что никто не смог бы его подслушать.
– Видите ли, все дело в сходстве. Такие вещи в жизни не часто случаются. Но дело в том, что, хотя я разговаривал с Френсисом Телли, фактически я не видел его.
– Не могу вас понять... Но продолжайте!
– Не прерывайте меня, пожалуйста, – устало сказал Лорн. – Перед тем, как он пришел посоветоваться со мной, с ним произошел на улице несчастный случай, при котором он поранил себе лицо. Он сказал мне, что не произошло ничего серьезного, но лицо его было забинтовано. В то время я не придал этому факту ни малейшего значения. В своей профессии мне часто приходилось сталкиваться с подобного рода маскировками. Это было полгода назад, и я больше его не видел.
– Где происходила ваша встреча?
– В Нью-Йорке.
– По фигуре он был такой же, как этот человек?
– Конечно. Можете не сомневаться, я использовал все средства проверки. Френсис Телли был блондином, высокого роста. Я не мог разглядеть форму его губ, и повязки несколько искажали его голос. Он был в перчатках и, возможно, нарочно замаскировался, чтобы остаться неузнанным. Но какова бы ни была его цель, я не могу теперь сказать, кто этот человек.
– Но за всем этим, очевидно, крылась определенная цель.
– Возможно. Он очень подозрителен и хитер, об этом вы могли судить по его письму.
В его голосе чувствовалась насмешка, хотя лицо все еще оставалось в тени. Он продолжал:
– Разве вам не приходила в голову возможность связи Ловсхаймов с этим человеком? Они, возможно, информировали его обо всем, что им удавалось узнать. Конечно, в том случае, если он – самозванец.
– Нет, я не упустил из виду этой возможности, – ответил я. Многое мне припомнилось: внезапная активность мадам Греты после длинного периода терпеливого кошачьего ожидания; многозначительные обмены взглядами Греты и Френсиса во время разговора об условиях получения наследства. Затем я вспомнил, как Ловсхайм с виноватым видом укрыл от моего взора железнодорожное расписание, хотя в его наличии ничего предосудительного не было.
Я коротко рассказал Лорну об этом случае, и он тоже признался, что человек, именовавший себя Френсисом Телли, произвел на него странное впечатление, когда он переглядывался с мадам Гретой.
– Мне думается, – сказал Лорн, – что нам остается лишь дожидаться приезда детективов из Парижа. Они быстро положат конец всему этому. Я сделал все, что мог, и надеюсь, мне все-таки удастся кое-чего добиться, – добавил он, так как мое лицо выражало нетерпение и досаду.
– Но мисс Телли... – сказал я.
– Мы посоветуем ей придержать сувенир, не рисковать и дождаться детективов.
Он сделал паузу, затем произнес спокойным тоном необычайно эффектную для него фразу:
– Могу сказать вам, Сандин, что я напал на след... Полагаю, мне известно, кто основной вдохновитель этого дела.
– Вы нашли убийцу?! – взволнованно воскликнул я, пытаясь заставить его хоть раз употребить точный термин.
Он повернулся и посмотрел на меня безнадежным взглядом, как на неисправимого тупицу. Однако спокойно сказал:
– Да. Не спрашивайте у меня больше ничего, Сандин. Мне пора идти. Пожалуйста, передайте мисс Телли мой совет.
Мы вместе дошли до лестницы. Он спустился, встретился на площадке с миссис Бинг и Сю, посторонился и бросил на меня многозначительный взгляд. Я заметил, как он вошел в холл, остановился и заговорил с Ловсхаймом. Неужели он намекал на Ловсхайма?!
Когда мы наконец остались втроем, миссис Бинг воскликнула:
– Полагаю, что нам придется обедать в этом исчадии ада. Но не беспокойтесь, дорогая. У меня есть племянник в военном Департаменте, и я немедленно пошлю ему телеграмму. Я сделала бы это раньше, если бы мне не пришлось пережить кризис нервов. Кризис нервов – это очень меткое французское выражение.
Она пошла впереди нас, неуклюже передвигаясь из-за обилия теплой одежды. В то время как она продолжала информировать нас о более интимных подробностях своего недавнего припадка, я попросил Сю показать мне еще раз письмо Френсиса.
– Конверт и письмо, как можно скорее!
– Сейчас я достану его.
Миссис Бинг, продолжая рассказывать, вошла к себе и заперлась на ключ. Я вместе с Сю пошел к ней в комнату. На этот раз там никого не было. Сю нашла письмо, и я стал разглядывать адрес.
– Свет очень слабый, – сказала Сю. – Я включу лампочку над столом, будет немного светлее. Здесь слишком экономят электроэнергию.
Она пошла к двери. Я слышал, как дверь закрылась, и все ждал щелчка выключателя, глядя на помятый конверт.
Но щелчка не последовало.
Я услышал сзади ее легкие шаги... и весь мир рухнул в моих глазах.
– Руки вверх! – холодно и резко сказала она.
Я почувствовал холодное прикосновение стали к моей шее.
– Я не шучу, – повторила она жестким голосом, которого я никогда не слышал от нее.
– Поднимите руки!
Глава 18
Несмотря на зловещее прикосновение холодной стали, я был совершенно потрясен и не мог поднять руки. Моя замедленная реакция на создавшуюся ситуацию чуть не оказалась для меня фатальной. Я убежден, что никогда не был так близок к смерти, как в этот странный момент оцепенения и полнейшей парализованности мысли и движений.