— Ты звонил Чанёлю? — вполголоса поинтересовался я, боясь разрушить казавшуюся волшебной тишину.
— Нет, — честно признался Бэк. — А ты?
— Не думаю, что я тот, кого он хотел бы услышать, — невесело усмехнулся я. — Знаешь, Чанёль очень хороший и любит тебя. Береги его.
Я поднял взгляд на сидевшего рядом парня и улыбнулся. Было невыносимо грустно, и мучительная тоска заполняла меня до краёв. Он никогда не смирится с моим присутствием в жизни Чанёля, а тот никогда не простит мне разлуки с лучшим другом. Выбор очевиден.
— Ты обязательно поговори с ним. Уверен, он этого ждёт. — Я положил ладонь на плечо притихшего Бэкхёна и осторожно сжал пальцы. — Я обещаю, что больше и близко к нему не подойду. И не буду мешать вашей дружбе. Я и сейчас не хотел. Просто… Я так привязался к Чанни, что когда узнал, что его друг — мой враг, не смог порвать с ним отношения. Цеплялся за него, хотел привязать к себе и доказать, что я лучше! Но знаешь, всё впустую. Я правда желаю Чанёлю счастья.
Собрался добавить ещё что-то, но мысли перепутались и сбили меня с толку. Кашлянув в кулак, я поёжился от вечерней прохлады и посмотрел на наручные часы.
— Оу, мне пора. Ну бывай! — Я протянул руку, но Бэкхён продолжил сидеть истуканом.
Понятливо кивнув, я забросил на плечо рюкзак и направился по дорожке к выходу из парка. Глаза предательски щипало, но я пытался взять себя в руки и убедить в том, что сделал всё правильно. Вот только тянущее ощущение внутри явственно намекало на то, что я сейчас лишился самого дорого, что было в моей жизни.
— Тэмин! — раздался за спиной звонкий крик.
Я резко обернулся и замер при виде разъярённого Бэкхёна. Он стоял в десятке шагов от меня — покрасневший от злости, со сжатыми кулаками и торчащими во все стороны вихрами на голове. Насупившись, он подошёл ко мне и грубо толкнул в грудь.
— Героя тут из себя строишь? Или жертву? — сердито процедил он и схватил меня за грудки. — Я и без твоих пламенных речей знаю о том, как меня любит Чанёль. А знаешь, почему я ему до сих пор не звонил? Потому что он ещё и тебя теперь любит! Если бы ты был для него простым знакомым, он не стал бы скрывать вашу дружбу, и уж тем более не устроил того спектакля, когда мы подрались! Да он бы уж давно прибежал ко мне мириться, но он не бежит. А дело знаешь в чём? В том, что ты для него теперь дорог также, как и я! И если в его жизни не будет тебя, он будет страдать!
Бэкхён наконец отпустил меня и шмыгнул носом. Спрятал руки в карманах куртки и насупился, будто весь пар, что накопился внутри него, он только что выпустил.
— Знаешь, Тэмин, ты меня ужасно бесишь! И даже не надейся, что я стану твоим другом! Но поскольку ты дорог Чанёлю, а Чанёль дорог мне, то… Так и быть, дружите! — Бэк топнул ногой и, обогнув меня, чуть ли не бегом бросился к выходу из парка.
Я некоторое время смотрел ему вслед, но вскоре не выдержал и догнал, цепко ухватившись за плечо и развернув парнишку к себе лицом.
— Может, сходим к нему вместе? Думаю, Чанни будет счастлив, узнав о твоём решении, — улыбнулся я.
— Давай завтра после занятий, — недолго поколебавшись, предложил Бэк.
— Хорошо, — кивнул я.
Не попрощавшись, мы разошлись в разные стороны — Бэкхён пошёл домой, а я на остановку. Это странно, но мне было тепло и спокойно, как никогда прежде. Возможно, многие посчитали бы разрешение Бэка на дружбу унизительным, но я был иного мнения. Этот несносный мальчишка преследовал меня с самого детства — сначала в музыкальной школе, где мы регулярно дрались из-за девчонок, песен и своих взглядов на музыку; затем в универе, где создали конкурирующие группы и продолжали доставать друг друга. Наша взаимная ненависть была некой традицией, привычной для нас ровно до тех пор, пока между нами не встал слишком добрый для вражды парень — Пак Чанёль. Он, как никто другой, знал, что мы два упрямых барана, эгоисты и просто засранцы по жизни. Я тоже его знаю и уверен, что он сейчас сидит в своей квартире, слушает любимую музыку и рассматривает наши совместные фотографии. Чанёль уже взрослый, но в душе такой же ребёнок, как Бэкхён — нежный, ранимый и чувствительный. Может поэтому эти двое так сильно сблизились.
А теперь Бэк — мой враг и соперник, добровольно разрешает общаться с Чанни. Уж кому, как не мне, знать, насколько трудным было для него это решение. Но я готов довольствоваться малым, да и вообще пойду на многое, чтобы увидеть улыбку на губах самого близкого человека и иметь возможность слышать его приятный громкий смех.
========== Глава 16 ==========
POV Бэкхён
На удивление, день прошёл незаметно, хотя чувство томительного ожидания не отпускало меня ни на минуту. Как Чанёль отреагирует на наше появление? Захочет ли поговорить? Эти вопросы терзали меня без перерыва, но отступаться от намеченной цели я не собирался.
Лишь оказавшись в разлуке с Чанни, я понял, как сильно им дорожил. Без его широкой улыбки, раскатистого смеха, длинных пальцев, скользивших по гитарному грифу, — всё не то. Так хотелось нестись к нему со всех ног, чтобы поделиться радостью или разделить печаль. Посмотреть интересный фильм, а потом спорить до беспамятства, решая, кто из героев прав, а кто виноват. Хотелось делиться любимой музыкой, обмениваться книгами, созваниваться по вечерам и болтать без умолку. Мне так всего этого не хватало.
Благодаря Чанёлю я узнал, что такое настоящая мужская дружба. Ближе его для меня не существовало человека. А вчера, увидев переполненные печалью глаза Тэмина, я понял, что для него Чанни дорог ничуть не меньше. Решение пришло само собой, и я о нём ни капли не жалел. Настоящая дружба — это не когда запираешь друга за семью замками, спрятав от всего мира. Достаточно просто доверять другу и не бояться отпускать на свободу. Если он настоящий, то разве исчезнет без следа?
Сунув руки в карманы куртки, я завернул в знакомый до боли коридор и уверенной походкой направился к студии Silicone — нужно было захватить Тэмина и уже после этого идти к Чанёлю. Уже взявшись за ручку двери, я услышал звуки музыки из-за спины и медленно обернулся — сомнений не было, кто-то находился в нашей репетиционной и сейчас наигрывал «Birth» 30 Seconds to Mars — любимой группы Чанёля.
Стало невыносимо страшно — ладони моментально намокли, а язык присох к нёбу. Надо бы сдвинуться с места, толкнуть дверь и заглянуть внутрь, а вместо этого я глотал ртом воздух и смотрел вперёд немигающим взором.
Неожиданно к ударам барабана прибавились звуки гитары и баса, а ещё что-то неуловимое, вроде глухих ударов ладоней о твёрдую поверхность. Я тряхнул головой и убедившись, что это не волшебный мираж, с трудом сдвинулся с места и, подойдя к двери, легко повернул прохладную металлическую ручку. Кажется, она скрипнула слишком громко, и я закусил губу, боясь оказаться замеченным. Вот только музыка не стихла, а стала ещё пронзительнее, чем прежде. Я засунул в узкую щель свой любопытный нос и замер — мне было видно лишь сосредоточенного Сюмина, играющего на барабанах; Лухана, с лёгкой улыбкой перебирающего струны; сидевшую на полу Эль, узкие ладошки которой с глухим стуком опускались на сиденье круглого табурета; да пританцовывавшую в стороне толстушку Чи Ын. Но, могу поспорить, я явственно слышал звуки гитары и видел тень человека, стоявшего у окна. Так хотелось узнать, кто там, но проклятая нерешительность сковала движения.
— Ты чего здесь стоишь? — на плечо легла тёплая рука, и я резко обернулся, с испугом взглянув на подошедшего Тэмина.